Инженер Петра Великого - 12

Петербург, весна 1708 года.

В Малом кабинете дворца помещение заволокло табачным дымом. За длинным столом, заваленным картами, вершилась судьба Империи.

Во главе стола, в массивном отцовском кресле, восседал Алексей. От сутулого, напуганного юноши с затравленным взглядом не осталось и следа. Прямая спина, собранная фигура и цепкий взгляд, неотрывно следивший за докладчиком, принадлежали правителю.

— …таким образом, — Яков Брюс, стоявший у карты Европы, завершал доклад, — мы имеем дело с полноценным союзом, направленным против нас. Главные зачинщики — Вена и Лондон. Рим — их идеологическое знамя.

Он разложил на столе несколько отпечатанных в Женеве листков. Генералы с любопытством склонились над ними.

— Они используют наше же оружие, — продолжил Брюс. — Это грубая карикатура на Петра в виде медведя с дьявольскими рогами, боюсь, выполнена в стиле самого Государя. Против нас ведут и такую войну. — Сделав паузу, он перешел к главному: — Однако, как вы знаете, Государь и генерал Смирнов сумели переломить ситуацию. Союз, заключенный с Францией…

По рядам генералов пронесся облегченный вздох.

— …оказался недолгим, — глухо закончил Брюс.

Он поднял другой лист.

— Внезапная кончина короля Людовика XIV изменила расположение сил. К власти пришел новый двор, враждебно настроенный к нам. Вот последнее донесение от наших людей в Париже. Человек, передавший его, был одним из лучших. Больше мы о нем не слышали.

Брюс начал читать.

— «Посольство окружено в Версале… Говорят о предательстве… По последним слухам, они прорвались на юг, в сторону Швейцарии, но это не точно…»

Он опустил бумагу.

— На этом все. Больше месяца ни единого письма. Государь и все посольство — исчезли.

Кабинет накрыла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием фитиля в свече.

— Не бывать этому! — разорвал ее зычный бас старого князя Голицына. Он вскочил, опрокинув стул. — Надобно идти на помощь! Немедля! Собирать армию и пробиваться в Европу, спасать Государя!

— Верно! — поддержали его другие воеводы. — Не оставим батюшку-царя на поругание!

Зал взорвался. Горячая волна ярости поднялась в Алексее — кровь отца требовала броситься вперед, ломать, крушить! Он добела вцепился в подлокотники кресла, загоняя этого зверя обратно в клетку. А потом заговорил. Его голос, скопированный у Учителя — резанул по ушам.