Первый вдох самый тяжёлый, будто пакет из синтетики
на голове: вдыхаешь, вдыхаешь, а нечто незримое, тонкое не даёт
вздохнуть свободно, заграждает путь воздуху. Паника и тревога враз
заполнили весь рассудок, заставив повторять попытку снова и снова,
пока наконец-то не прорвало преграду. Кислород ворвался в лёгкие,
заполняя их и обжигая болью. Яркой, нестерпимой, острой, но такой
оживляющей. Выдох принёс неимоверное облегчение, блаженство, больше
ничего не хотелось, но вновь нарастающая боль заставила сделать
новый вдох, чтобы обновить блаженный миг.
«Вдох – выдох, вдох – выдох... я
дышу.... я... а кто – я? Какая тяжесть... будто плитой
придавило всё тело... плитой. Точно, плитой бетонной. Ася...
Алёнка... Батя... Ба-а-атя-а-а?!».
Взрывнику казалось, что он кричит во всё горло, но с
губ бледного мальчишки сорвался лишь слабый стон.
– Сынок? – прозвучал дрожащий женский голос на гране
слышимости, эхом прозвучал, словно из бочки. – Сыночек! – И грудь
придавило ещё сильнее, что-то мягкое, тёплое и
вздрагивающее.
«Запах, такой знакомый, родной... мама...
Мама? Откуда мама? Какая мама?».
Мысли все смешались в одну кашу, выдавая картинки
знакомых и незнакомых людей, короткие кадры, связанные с этой
женщиной, которую подсознание упорно считало родной матерью, и с
той, казалось бы, уже напрочь забытой жизнью.
Мгновенно в голове подростка промчался яркий
калейдоскоп живейших воспоминаний из обоих миров …
Он, Котов Артемий, одиннадцати лет от роду, сирота,
детдомовец, волей судьбы попавший в совершенно иной мир, где
выживают лишь сильнейшие и счастливчики, где жизнь человека
не стоит и ломаного гроша. В тот раз ему повезло, он
умудрился выжить в жуткой мясорубке, обзавёлся семьёй, друзьями и
новым именем Взрывник, получил опыт выживания в одиночку и сражения
с мутантами. Люди, принявшие его в свою семью, обучали мальчика
военному ремеслу, потому как без этих навыков и знаний было не
выжить в суровых условиях нового мира. Но судьбе показалось мало
тех испытаний, через которые пришлось пройти мальчишке, и она
решила ещё немного поиграться с ним, убив его там и воскресив тут.
Воскресив неизвестно где ″тут″, даже в другом теле, в теле умершего
двойника.
«Нет, я точно не знаю её, – думал мальчик,
копошась в своих воспоминаниях, – но чувствую, что люблю женщину
эту всем сердцем». Остаточная память занятого тела? Да, скорее
всего. Тем более, меня предупреждали, что такое возможно, –
вспомнил он наставления учёных перед переносом души.
