Год 1 от основания храма.
Месяц четвертый, не имеющий имени, самое его начало. Итан,
восточный Крит.
Все же готовить шашлык нужно уметь.
Здесь его готовить не умеют, и это несмотря на наличие свежего
мяса, репчатого лука, кое-каких специй и древесного угля. А ведь у
здешних людей есть все шансы приобщиться к величайшему достижению
цивилизации. Ко второму из величайших, если первым считать пульт от
телевизора. Я привез на Крит здоровенную глиняную корчагу, куда
положил замаринованную в луковом соке баранину. Неклассический
вариант, но мне нравится. Я вообще считаю, что мясо в уксусе
маринуют только варвары, а тут все же Эллада, колыбель европейской
цивилизации. Да! Еще насадка на шампурах должна быть неплотной,
чтобы кусочки баранины пропекались равномерно со всех сторон. И
уголь должен дойти до кондиции, когда он уже не горит, но слегка
подернулся сероватым слоем золы… В общем, я на практике обучил этим
тонкостям своего трубача, который прямо сейчас, истекая слюной,
суетился во дворе, используя очаг как мангал. Мне самому заниматься
таким невместно.
Весеннее равноденствие. День, когда
все цари восточного Крита собрались на побережье по моему
приглашению. У них и выбора особенного нет, слишком уж много
изменений произошло за последние полгода. Сильный отряд высадился
здесь аккурат перед зимними штормами и огненным смерчем пронесся
отсюда и почти до самого Кносса, где правил царь Идоменей. Его
посланник тоже сидел здесь, прожигаемый ненавидящими взглядами
исконных хозяев острова.
Только кажется, что Крит огромен.
Отсюда до древней столицы острова четыре дня пешего пути, а по морю
и вовсе рукой подать. Царь западного Крита, густо заселенного
ахейцами, встревожен не на шутку. Ему уже вот-вот уходить в поход
на Трою, а под боком у него зашевелился враг, который опустошил
селения всех мелких басилеев побережья. И, судя по упорным слухам,
убил всех этих басилеев до единого, а их земли забрал себе. Царь
Идоменей, повелитель Кносса, Гортины, Ликта, Феста, Ритима и других
городов, пока что пребывал в здравом уме. Ни в какую Трою он не
поплывет, пока не будет уверен, что его владения в полной
безопасности. Слишком хрупок тут мир, слишком сильна взаимная
ненависть и слишком крепки стены Прессоса1, последней твердыни
этеокритян.
