Неизвестно где. Неизвестно
когда.
Милица вдыхала запах незнакомых
цветов. Тут было очень красиво, до того красиво, что аж дух
захватывало. Огромный дом в зеленой долине, сплошь покрытой садами,
казался ей Ирием, о котором говорила мать. Наверное, рай именно
такой, как этот сад. Она уже давно жила тут, и потеряла счет дням и
месяцам. Знала только, что прошло где-то полгода, как она очутилась
тут. Ее никто не обижал, ее сытно кормили и не заставляли работать.
Она могла делать все, что угодно, кроме одного. Она не могла выйти
за ворота. Стража вежливо, но настойчиво провожала ее назад в этот
дом. Да и одной она не оставалась никогда. За ней следили странные
люди. Обрюзгшие, нескладные, с бритыми лицами. Их голоса напоминали
женские, но их глаза… В их глазах был лед.
***
Полтора года
назад.
Милица с тихим стоном открыла глаза.
Свет резанул болью, и она снова их закрыла, так было куда легче.
Она лежала, собирая в кучу путаные воспоминания. Великие боги!
Стана оказалась и не Стана вовсе, а какая-то Чеслава, теща его
сына! Сына! Само, сыночек, живой!
Милица затряслась в рыданиях. Сколько
лет прошло! Минуты не было, чтобы она детей своих не вспоминала.
Само пропал сразу, как убили мужа. Ратко утащили в тот огромный
сарай. Ей сказали, что его евнухом сделали, и выжил он. Она
вымолила у стражи позволение и несколько дней подряд несчастных
мальчишек разглядывала, кто не перенес эту боль. Ей те мальчишки до
сих пор в кошмарах являются. Каким же зверем нужно быть, чтобы
из-за золота проклятого малого ребенка искалечить? Ведь выживал
один из немногих! А вот Ратко ее выжил. Не было его среди тех
мальчишек.
Никшу отняли у нее через пару недель.
Калечить его, как Ратко не стали, а сунули на телегу, что ушла с
купцами на юг. Его крик до сих пор у нее в ушах стоит. Тогда она и
поседела. За одну ночь превратилась в старуху. Ее даже продавать не
стали, за нее цену хорошую не давал никто. Обры оставили ее в
кочевье, где долгие годы она овец стригла, собирала кизяк и чесала
шерсть. Так она и жила, просыпаясь в слезах каждую ночь, пока обров
не перебили, а рабов из большого хринга не погнали на север, где
новый словенский князь приказал поставить город из камня. Само ее
князем стал! Великие боги, да как это получиться могло? Милица не
могла поверить этому. Но что это? Голоса! Кто-то негромко говорил
за хлипкой щелястой дверью. Она притихла, боясь дышать.
