Анна отложила перо и с наслаждением
потрясла занемевшими пальцами. У-у-уф! Наконец-то! Теперь целая
неделя свободы! Она только что закончила доклад на тему «Венозные
трофические язвы нижних конечностей», который должна сдать своему
куратору перед недельным перерывом на пасхальные каникулы.
Пасхальными они назывались весьма условно, потому как сам праздник
прошел две недели назад, но в больнице дел оказалось невпроворот,
поэтому в положенные даты перерыв сделать не удалось, что Аню на
самом деле только радовало. Тёплый май, когда в Париже температура
поднялась до двадцати трех градусов, для отдыха ей нравился гораздо
больше. Сейчас Аня отправит свой трактат в больницу, и на целую
неделю о делах можно забыть! Какое счастье!
Аня любила свои работу и учёбу, но
сейчас ей хотелось сделать перерыв. Слишком много нервов было
потрачено на то, чтобы перерезать последние нити, тянущиеся к ним
от Крутина, справиться с гипнозом и его последствиями и немного
восстановиться после всей этой истории. Яков нырнул из огня да в
полымя, потому что к нему обратился один весьма высокопоставленный
чиновник с просьбой найти шантажиста, который угрожает безопасности
его семьи, а главное — карьере, и он увяз в этом деле, которое, как
водится, оказалось гораздо глубже, чем предполагалось изначально.
Штольман однако ни разу за это время не позволил ей одной
добираться до больницы и домой. Отвозил её с утра и забирал
вечером, хотя, бывало, падал от усталости. На все её просьбы
мрачнел и молча поджимал губы. Аня понимала, что для его
спокойствия лучше не перечить. Тем более, что Яков опять работал на
износ. Вот и выходило так, что майские каникулы были сейчас очень
кстати.
Аня вдруг улыбнулась. На лестнице
послышались знакомые шаги. Она повернулась и стала ждать. Пару
секунд спустя дверь распахнулась, и на пороге появился Яков,
довольный, слегка взмокший, потому что за окном было скорее лето, а
не весна, и улыбающийся. Анино настроение немедленно взлетело до
невиданных высот. Обед, а он уже дома, и значить это могло только
одно.
— Свобода! — сказал Штольман и
стащил пиджак. Он всё утро бегал по городу, и сил быть при параде у
него больше не было. Аня наблюдала за ним с интересом. — Дело
закрыто! Господа шантажисты-контрабандисты в тюрьме, чек у меня в
кармане, никаких клиентов сегодня больше не предвидится!
