Анна лежала на подушке, подложив под голову ладони. Было уже
совсем поздно, лунный свет проникал в комнату через щелку в шторе,
но ей не спалось. Девушка смотрела на мужчину, который лежал рядом.
Ночь разгладила его суровые черты, смягчила складку у рта. Ресницы
отбрасывали тень на высокие скулы, и Анна, затаив дыхание,
старалась вобрать в себя мельчайшие детали любимого лица.
Полгода они жили вместе, полгода снимали домик под Парижем,
засыпали и просыпались вместе, завтракали, гуляли, раскрывали
преступления, за всё это время разлучаясь не более, чем на три дня.
В тот раз Штольману пришлось организовывать засаду, чтобы поймать
шантажиста. Всё вышло как надо только на вторую ночь, и Яков
вернулся домой на два дня позже, чем планировал. Анне эти два дня
показались вечностью. Ей всё время думалось, что он не вернётся,
что случится беда, что всё повторится вновь. Она извелась,
воображая невесть что, хотя и понимала, что это глупо.
Когда Штольман наконец показался на пороге, Анна почувствовала
такое облегчение, что голова закружилась и её качнуло. Яков в
секунду оказался рядом с ней, подхватив за талию и прижимая к себе.
По его судорожным объятьям и гулко стучащему сердцу, девушка
поняла, что эти три дня дались ему тоже нелегко. С тех пор они
старались планировать всё так, чтобы вечером оказаться вместе.
Когда они приехали в Париж, их уже ждал небольшой уютный дом в
пригороде. Дядя написал своему другу, и оказалось, что тот с семьёй
на несколько лет переезжал в Италию, и они срочно искали съёмщиков.
Таким образом Анна и Яков стали владельцами двухэтажного особняка,
увитого диким виноградом и утопающего в мальвах. Анне он безумно
понравился, комнаты были просторными и светлыми, и когда она
открывала окна, пряный запах цветов врывался внутрь, заполняя
пространство.
Особенно ей нравилось делать это по утрам. Она просыпалась рано
и тихонько выбиралась из кровати, стараясь не разбудить Штольмана.
Он спал крепко, как будто позволив своему организму наконец
расслабиться и отсыпаясь за все те годы, когда ему приходилось
вставать в любое время дня и ночи, чтобы ехать на место
преступления. Анна старалась не думать о тех годах, которые он
провел в тюрьме, понимая, что даже в самых страшных своих мыслях не
сможет представить, через что ему пришлось пройти. Поэтому она
берегла его сон, ограждая его от шума или яркого света, стараясь
дать ему выспаться. Часто по утрам девушка выбиралась из постели,
распахивала окно, впуская внутрь сладковатый запах мальв и
возвращалась под одеяло, прижимаясь к Якову. Он же, не просыпаясь,
обнимал Анну, утыкался в её волосы, и они спали еще часа два. Такие
утра наполняли их умиротворением, иногда даже говорить не хотелось,
и они просто сидели рядышком на балконе, медленно отпивая кофе из
фарфоровых чашечек и не отпуская рук друг друга.
