Я перечитал приглашение ещё раз,
обдумывая его содержание. День святого Николая — 6 декабря.
Осталось буквально дней десять.
— Ой, Егорушка, а что же я надевать
буду? — спросила Машенька. — У меня же платья подходящего нет! На
такое торжество нельзя в простом крестьянском сарафане
являться!
Я обнял её за плечи, успокаивая:
— Не волнуйся, солнышко. В городе
есть хорошие портные. Закажем тебе самое красивое платье.
— Но времени-то мало! — не унималась
она. — Всего дней десять! Еще и дорога. Разве успеют сшить?
— Успеют, — заверил я её. — За
хорошие деньги и не такие чудеса делают.
— Егорушка, — сказала она задумчиво,
— а почему нас градоначальник приглашает?
— Я ему жизнь спас, — напомнил я. —
Вот он и высказывает уважение.
Следующие два дня прошли в активной
подготовке к поездке. Я вызвал к себе Петьку и дал ему срочное
задание:
— Петька, нужно сделать ещё три
дамасских ножа к отъезду. Справишься?
Глаза у него загорелись:
— Конечно справлюсь, Егор Андреевич!
К вечеру завтрашнего дня постараюсь сделать.
— Только смотри, чтобы качество не
подвело, — предупредил я. — Это будут подарки важным людям.
— Понял, Егор Андреевич! Сделаю, не
подведу!
Петька бросился в кузницу с таким
энтузиазмом, словно от этих ножей зависела судьба всего мира.
На третий день утром мы были готовы
к отъезду. Я решил взять с собой серьёзную охрану — дорога до Тулы
проходила через леса, где промышляли разбойники, а помимо ценных
подарков, мы ехали с Машкой.
— Захар! — позвал я.
— Слушаю, Егор Андреевич! — ответил
он, подходя ко мне.
— Берёшь с собой шестерых служивых.
Все при оружии. Ружья, сабли, пистолеты — полный комплект.
— А лошадей сколько? — спросил
Захар.
— Семь — под вашу команду. Плюс три
для саней. Итого десять лошадей. И запасных ещё двух возьми, на
всякий случай.
Захар кивнул:
— Понял. Когда выезжаем?
— Через час, — ответил я. — Как
только последние приготовления закончим.
Я прошёл в дом, где Машенька в
последний раз проверяла свои сборы. Она была одета в лучшее из
имеющихся платьев — тёмно-синее, с белым воротничком, строгое, но
красивое.
— Готова, солнышко? — спросил я.
— Готова, — кивнула она, но в голосе
слышалось волнение. — Только… Егорушка, а вдруг…
— Никаких «вдруг», — перебил я её,
обнимая. — Всё будет хорошо. Вот увидишь.
Анфиса суетилась вокруг нас, словно
мы уезжали навсегда:
