Я стоял у дома, глядел на следы копыт в пыли и думал: вот уехал
человек, а с ним ушла и последняя ниточка между мной и тем домом,
где родился Егор Воронцов. Не сказать, что она была прочной — эта
связь. Скорее, паутина. Тонкая, липкая, но всё же существующая.
Теперь даже её не осталось.
Мне не нужно было быть пророком, чтобы понять: батюшка не
простит. Он терпел выходки сына, закрывал глаза на долги, на
скандалы, на то, как он раз за разом унижал имя Воронцова. Но
теперь я перешёл черту. Теперь я не просто безобразничал — я строил
свою жизнь. Свою. Без его указов, без его благословений. И это для
него точка.
— Егорушка… — прошептала Машка, всё ещё тревожась за меня.
Я хотел ответить ей что-то весёлое, лёгкое, чтобы разрядить
напряжение. Но не смог. Пока не смог. Впервые почувствовал, что за
моей спиной нет тыла. Нет защиты. Только Уваровка, эти пятнадцать
дворов и люди, которые начали мне верить. Люди, которых я выбрал
взамен родительского дома.
И знаете что?
Это лучше, чем любая родительская опека.
Завтра мы начинаем строить мельницу. Сегодня — обсуждаем
фундамент, завтра — кладём первый камень. После — уже некогда будет
думать о том, как отец сидит и читает донос старосты из Липовки.
Пусть читает. Пусть пеняет. А мы здесь будем делать то, что должно
быть сделано. То, что возможно сделать только здесь, только
сейчас.
Потому что если я остановлюсь — то потеряю не только их доверие.
Я потеряю самого себя.
А я больше не собираюсь терять ничего. Ни землю, ни людей, ни
будущее. Оно моё. Такое, каким я его сделаю
Тут я увидел Степана, что тащил какие-то длинные доски,
согнувшись под их тяжестью. Подозвал к себе:
— Степан! Иди-ка сюда.
— Слушаю, — подошёл тот, отряхивая руки от щепок.
Подошли к сараю, и я указал на свободное место метрах в трёх от
флигеля:
— Вот тут выкопай ямы и вкопай четыре столба. Вот тут, тут, тут
и тут, — я показал пальцем точные места. — На полтора локтя в землю
закопай, чтоб было, да притрамбуй хорошенько, камнями обложив, так
чтоб столбы крепко держались и не качались.
Степан внимательно кивнул, мысленно отмечая указанные точки.
— Понял, барин. А высота какая нужна?
— Так, чтоб от земли до верха было метра два, может, чуть
больше. Главное — одинаково всё, если будет неровно, подпили.
Степан не совсем понял, что значит «метры», и нахмурился. Я ему
объясняю:
