— Лялька, у нас будет скоро
Егорушка, наследник твой.
Я аж дар речи потерял. Сердце
забилось часто-часто, в голове промелькнула тысяча мыслей сразу.
Наследник? Ребёнок? Эти простые слова вдруг обрели какое-то новое,
глубинное значение, словно до этого момента я не до конца понимал,
что они означают.
Время словно замерло, растянулось,
как тягучий мёд. Звуки потонули в странной гулкой тишине, и даже
потрескивание углей в печи отдалилось, стало приглушённым, будто
доносилось откуда-то из другого мира. Я чувствовал, как кровь
пульсирует в висках, как немеют кончики пальцев, как перехватывает
дыхание.
А потом накатила волна — тёплая,
мощная, захлестнувшая с головой. Радость — такая яркая и чистая,
что на миг ослепила. Я — отец! У меня будет сын или дочь! Моя
кровь, моя плоть, моё продолжение в этом мире. Человек, который
понесёт частичку меня дальше сквозь время.
Эта мысль отозвалась внутри чем-то
древним, первобытным — инстинктом продолжения рода, желанием
оставить след, не исчезнуть бесследно. И одновременно с этим пришло
осознание огромной ответственности — ведь теперь я буду отвечать не
только за себя, но и за новую жизнь, которая только-только начала
формироваться.
Странно, но в тот момент я особенно
остро ощутил связь с родителями — своими, оставшимися где-то там, в
будущем, которое для меня стало недостижимым прошлым. Я вспомнил,
как отец учил меня кататься на велосипеде, как мама прикладывала
холодный компресс к разбитой коленке. Сколько терпения, любви,
заботы они вложили в меня! И теперь мой черёд — передать эту любовь
дальше, своему ребёнку.
В груди разлилось тепло, которое
постепенно заполняло всё тело, достигая самых кончиков пальцев.
Казалось, я физически ощущаю, как что-то меняется внутри, словно
включился какой-то новый механизм, о существовании которого я
раньше не подозревал. Это было странное, но удивительно приятное
чувство — словно я наконец-то нашёл недостающую часть себя.
Глаза защипало от непрошеных слёз. Я
моргнул, пытаясь сдержать их, но они всё равно навернулись —
светлые слёзы радости, которых не нужно стыдиться. В конце концов,
я был далеко не первым мужчиной, которого известие о будущем
отцовстве довело до слёз.
Я смотрел на Машку — на её лицо,
освещённое отблесками огня, на её глаза, в которых читалось
ожидание, надежда, волнение. Она была невероятно красивой, какой-то
особенной, светящейся изнутри. Мать моего ребёнка… Эти слова
звучали в сознании как величайшая драгоценность, как самый важный
титул, который только может носить женщина.
