Вторая ударная армия ушла вперед в
направлении Любани, а мой корпус оставили охранять левый
фланг прорыва на участке, непосредственно прилегающем к западному
берегу Волхова. Осознав масштабы проблемы, генерал-полковник фон
Кюхлер решил не наносить немедленного удара под основание выступа,
образованного советским наступлением, а сосредоточиться на
замедлении продвижения армии Клыкова.
В результате, на моем участке фронта
установилось временное затишье, чему, честно говоря, я был только
рад. Корпус потерял четверть личного состава и больше трети танков.
От авиаполка Кудрявцева почти ничего не осталось. Практически все
уцелевшие самолеты нуждались в ремонте, а сам полк, сделавший в
этой операции все, что было в его силах, по-хорошему, следовало
немедленно отводить в тыл на переформирование. В добавок к этому
артиллеристы полковника Цайтиуни расстреляли все спецбоеприпасы.
Аналогично обстояли дела и у полка «Катюш» - термитных снарядов
осталось на один полный залп. Так что в бой я не рвался, да и
командование Волховского фронта прекрасно понимало, что моему
корпусу нужно дать передышку на пополнение поредевших частей людьми
и техникой.
Спихнув все текущие дела на
подчиненных, я приказал без крайней необходимости меня не
беспокоить и закрылся в рабочем кабинете, оборудованном в одном из
уцелевших зданий бывшей школы авиамехаников в деревне
Селищи на восточном берегу Волхова. Здесь, наконец, у меня
появилась возможность спокойно разобраться с новой информацией,
столь неожиданно свалившейся на мою голову прямо во время боевого
вылета.
Я понимал, что много времени мне не
дадут. Звонок из Москвы или из штаба фронта мог последовать в любую
минуту. Я не испытывал никаких сомнений в том, что в должности
командира корпуса, успешно выполнившего наступательную задачу и
теперь надолго севшего в оборону, меня не оставят. Тем не менее, на
несколько часов паузы я все же рассчитывал.
Отчет искусственного интеллекта
Лунной базы вызвал у меня противоречивые чувства. Полномочия
командующего – это, конечно, хорошо, вот только командовать мне,
похоже, выпало обломками и руинами. Крейсер повстанцев сделал свою
работу очень качественно. По сути, относительно целыми остались
только некоторые помещения нижнего уровня базы, причем далеко не
самые важные. Что-то из разрушенных коммуникаций и оборудования
можно было восстановить, но точных данных о состоянии некоторых
секторов и даже целых уровней базы у вычислителя не имелось –
немногие уцелевшие ремонтные дроны не смогли пробиться туда через
многометровые завалы из обломков пластобетона, образовавшиеся при
обрушении перекрытий.
