Вид на танк, сгоревший много лет
назад в заведомо проигранном сражении, открывается за поворотом
протоптанной зверьем тропы как всегда неожиданно, хотя иду я здесь
далеко не впервые и мог бы уже привыкнуть. Едва просвечивающая
сквозь листву тусклая металлическая туша не выглядит опасной.
Длинный ствол орудия бессильно упирается в землю. Почти всю
погибшую боевую машину давно оплел колючий вьюн, а прямо из
большого пролома в броне тянется ввысь уже вполне взрослое дерево,
не уступающее толщиной ствола своим соседям. Я всегда ненадолго
останавливаюсь здесь, хотя ничего нового для себя найти не
рассчитываю. Этот танк я обнаружил еще в детстве, причем явно
оказался не первым, кто на него наткнулся. До меня здесь кто-то уже
побывал, причем не раз. Всё ценное, что можно было демонтировать
без применения серьезных инструментов, давно растащили мои
предшественники.
Вообще-то, Змеиный лес – не лучшее
место для прогулок. Не знаю, откуда взялось это название. Змей
здесь не больше, чем везде, да и встреча с ними – далеко не самое
опасное, что может случиться с человеком, забравшимся в эту глушь.
Наши редко сюда заходят, и мне это нравится. Среди жителей деревни
Змеиный лес пользуется дурной славой, причем не на пустом месте.
Здесь не раз бесследно исчезали опытные охотники, не говоря уже о
простых земледельцах, а из случайно забредавших сюда детей обратно
не возвращался никто. Почти никто. Я вернулся. Вот только за
сохраненную жизнь лес взял немалую плату. Он меня изменил, причем
настолько сильно, что сначала сверстники, а потом и взрослые стали
меня сторониться.
Как всё случилось, я не помню. Мне
тогда было всего восемь. Что заставило меня нарушить наложенный
общиной запрет и отправиться в это опасное место, так и осталось
загадкой. Змеиный лес как будто тянул к себе детей. Впрочем, не
только их. Взрослые тоже иногда отправлялись сюда в надежде
поправить пошатнувшиеся дела и разом изменить свою жизнь к лучшему.
Некоторым это даже удавалось. Далеко не всем, но истории тех, кто
смог вернуться с редкой и дорогой добычей, будоражили воображение и
заставляли всё новых авантюристов или просто неудачников
отправляться в запретный лес в поисках быстрого решения своих
проблем.
Наверное, можно считать, что мне
повезло. Я встретился с чем-то неведомым и при этом выжил, а потом
каким-то чудом смог найти обратную дорогу к деревне, хотя в тот
момент находился откровенно не в себе. Добиться от меня внятного
рассказа о том, что случилось, ни родственники, ни староста так и
не смогли. Я просто ничего не помнил. И ладно бы пострадала только
краткосрочная память. Увы, я лишился изрядной части тех знаний и
навыков, которыми обычный ребенок успевает овладеть к восьмилетнему
возрасту. Фактически я превратился в деревенского дурачка, причем в
дурачка со странностями. Моя память не просто очистилась от
значительной части имеющегося содержимого. Освободившееся место
заняла какая-то невообразимая каша из бессвязных клочков чужих
воспоминаний. Странных, обрывочных и практически бесполезных. Люди,
которым они когда-то принадлежали, умерли очень давно. Судя по
всему, еще во время Чужой войны, полностью перекроившей судьбу
нашего мира.
