Пролог
Наверное, впервые за очень долгую
жизнь Делвею стало по-настоящему страшно. Его мир превращался в
ничто, прорастая всё новыми язвами адронного распада. Этот процесс,
еще сутки назад казавшийся относительно предсказуемым, внезапно
начал ускоряться, и теперь весь запас времени, на который
рассчитывал исследователь, растворился без следа, исчезнув в
небытие, так же как звезды, планеты и галактики, обращаемые в прах
вышедшим из-под контроля штормом физических констант.
- Обнаружен новый очаг распада, -
бесстрастно доложил управляющий биоморф научной станции. –
Дистанция сто семь световых лет. Непосредственная угроза базе
возникнет через семьдесят минут.
По спине ученого пробежала нервная
судорога. Очередная дыра в ткани мира вновь сожрала часть
оставшегося времени.
- Отправь все защитные мониторы
навстречу волне деструкции, - дрогнувшим голосом приказал Делвей, -
пусть выставят стабилизационный барьер.
- Исполняю, - невозмутимо ответил
биоморф.
Некий неучтенный фактор стал
оказывать влияние на ход эксперимента почти с самого начала, хотя в
первые часы после инициирующей кварковой вспышки это не вызвало у
Делвея особого беспокойства. Исследователи его расы уже давно не
испытывали ни малейшего трепета перед бездной непознанного, считая
себя много выше и могущественнее древних богов, в которых когда-то
верили их предки. Впрочем, определенные основания для такого мнения
у них действительно имелись.
Познав глубинные законы мироздания,
кереи превратили науку в развлечение, в способ самовыражения и
наслаждения могуществом собственного интеллекта. Новые знания уже
не имели практического смысла. Они и так владели практически
неограниченными энергиями и постигли столь тонкие механизмы
преобразования материи, что могли делать с окружающей вселенной
почти всё, что был способен вообразить их изощренный мозг. Проблема
заключалась именно в этом «почти». Совершенству, как известно, нет
предела, и Делвей хотел сделать тот самый последний шаг в длинной
цепи исследований, который приведет его расу к истинному
всемогуществу. И этот шаг действительно оказался последним – они
доигрались.
- Сколько продержится барьер? – не
скрывая беспокойства, спросил исследователь.
- Около пятнадцати минут, - чуть
замявшись, доложил искусственный интеллект. - Точная оценка
затруднена из-за отсутствия адекватной математической модели
адронного распада.
