Маршал Шапошников выслушал меня, не
перебивая, и еще почти минуту обдумывал услышанное. Я терпеливо
ждал, понимая, насколько непросто начальнику генерального штаба
поверить в полученную от меня информацию.
- Мы к такой войне не готовы, -
наконец ответил маршал. – Ваше предположение звучит логично, но оно
нуждаются в проверке средствами разведки. На основании голой
гипотезы такие решения не принимаются.
- Если применение немцами химического
оружия произойдет внезапно, это деморализует наши войска, и
вероятность деблокирования противником Московского котла резко
повысится. Думаю, именно на этом и строится весь расчет немецкого
генштаба. Товарищ маршал, времени у нас максимум две-три недели.
Потом будет поздно. В конце концов, у нас есть разведчики, есть
партизаны. Нужно поставить им конкретную задачу. Столь масштабную
подготовку к химическому удару невозможно полностью скрыть. Рано
или поздно мои слова будут подтверждены фактами, но может оказаться
уже слишком поздно.
- Предлагаете начать подготовку к
применению нашего химического оружия? Завозить на прифронтовые
склады снаряды с ипритом и фосгеном? Снабженцы едва справляются со
своевременным обеспечением войск обычными боеприпасами и
продовольствием, а вы хотите забить наши коммуникации грузами,
которые не факт, что вообще понадобятся.
- Не предлагаю, товарищ маршал. Я
считаю химическое оружие варварским средством ведения войны,
особенно в случае его использования против мирного населения. Я
знаю, что в Первую мировую, да и в Гражданскую, оно достаточно
широко применялось, но эта практика только укрепляет меня во
мнении, что вменяемые люди никогда не станут пускать его в ход.
Поэтому я считаю, что наши химвойска должны сосредоточиться на
защите армии от химического оружия, а не на его ответном
применении.
- Не понял, - Шапошников посмотрел на
меня со смесью удивления и недоверия. – Вы что же, товарищ Нагулин,
предлагаете терпеть химические удары противника и не отвечать?
- Отвечать мы обязательно будем, - я
обозначил уголком губ легкую усмешку, - причем отвечать так, чтобы
навсегда отбить у Гитлера мысль о дальнейшем применении отравляющих
веществ. Но кто сказал, что наш ответ обязательно должен быть
химическим?
- Поясните вашу мысль,
подполковник.
- Химическое оружие обладает высокой
метеозависимостью. Его эффективность сильно зависит от направления
ветра, температуры и влажности воздуха и других погодных факторов,
вроде дождя или снега. Кроме того, хорошо подготовленный солдат
способен защититься от поражающих факторов химического боеприпаса,
и даже гражданское население при принятии должных мер будет
страдать от этого оружия меньше, чем от обычных бомб. Немцы это
знают и наверняка тщательно готовятся уже сейчас, рассчитывая, что,
когда наступит час «Ч», они окажутся в более выгодном положении по
сравнению с нашими бойцами и командирами. Отвечать им химией нет
никакого смысла – обычные боеприпасы сработают против немцев лучше.
Кроме того, нам и без отравляющих веществ есть чем «обрадовать»
противника.
