В глубинах Камар-Таджа, в том месте, куда не проникали лучи
солнца и где эхо шагов затихало в самой темноте, затерялся забытый
зал. Стены, выложенные из черного базальта, поглощали свет и звук,
как чёрная дыра, а дрожащие отблески свечей рисовали на стене
длинные тени, похожие на призраков прошлого.
Над залом висели гобелены, на которых были изображены сцены из
древних легенд. Но цвета их поблекли, а ткань истлела от времени,
как и те сами легенды. Теперь они лишь напоминали о том, что всё в
этом мире преходяще, и даже великие чародеи не могут избежать
забвения.
В центре зала стоял столик, покрытый пылью, на котором лежала
книга в кожаном переплете. Страницы книги были испещрены древними
рунами, которые тускло светились в темноте, словно глаза спящего
монстра. Запах старых пергаментов, пыли и странных трав, которыми
чародеи пользовались в своих ритуалах. Он витал в воздухе,
напоминая о тёмных тайнах, которые хранил этот зал.
Тишина давила на душу, заставляя забыть о всех светлых мыслях и
утонуть в бездне отчаяния. Это место, где умирали мечты, а надежда
гасла, оставляя лишь пустоту и неизбежное забвение.
Здесь и сидела чародейка. Она молода и красива, как минимум
внешне. Ее эбонитовая кожа, как полированный оникс, поглощала весь
и так не многочисленный свет вокруг, а волосы, белые, как снег,
спадали на плечи, обрамляя лицо. Глаза, глубокие и мудрые, смотрели
куда-то в пустоту, проникая сквозь века в невидимый мир, где тайны
прошлого переплетались с предчувствиями будущего.
Ее руки, украшенные руническим письмом и древними знаками силы,
лежали на коленях. На них легла тень от гобелена с изображением
дракона, чьи глаза казались живыми и следили за каждым движением
чародейки. Казалось, даже в этой безмолвной тишине зала они
мерцают, полные неумолимого, хищного внимания.
Она, одетая в длинный, изысканно вышитый халат из черного
бархата, сидела на высоком табурете, украшенном серебряными
инкрустациями. Ее губы были плотно сжаты, а глаза, глубокие и
темные, как бездонная пропасть, задумчиво устремлены на пылающий
очаг. В его глубине плясали языки пламени, отбрасывая на стены зала
причудливые тени, которые танцевали, словно призраки, завороженные
магической силой, исходящей от чародейки.
Ее дыхание было ровным и спокойным, словно она слилась воедино с
тишиной зала, став частью этой вечной тьмы, охраняющей тайны
Камар-Таджа. В тишине слышался лишь тихий треск поленьев в очаге да
мерный стук ее сердца, который отбивал ритм невидимых чародейских
сил, сплетенных вокруг нее.
