В предрассветный час, в так нелюбимую
всеми моряками «собачью вахту» сон одолевает со страшной силой,
организм все больше и больше поддается желанию закрыть глаза. Всего
лишь на мгновение спрятаться от промозглого ночного ветра, нет-нет
да и пробивающего с кормы до носа, прикорнуть в укромном местечке,
которое знает каждый вольный брат, а потом, взбодрившись и зевнув
пару раз, продолжить пялиться на серую массу тумана, стелящегося
над водами залива.
Обманчива картина ночи; в ее ласковых
объятиях невозможно нести службу, когда веки смыкаются, голова
тяжелеет, и вот уже непонятно каким образом вахтенные упускают из
виду, как из тумана выныривают легкие остроносые лодки, в которых
сидят несколько человек и слаженно гребут веслами, почему-то
обтянутыми тканью. Лица ночных гостей покрыты растительной краской,
изготовленной из сока местных ягод и тягучего темно-желтого масла.
Получившаяся черно-зеленая масса наносится на кожу, прекрасно
маскируя и размывая силуэты в предрассветных сумерках. Да и сами
гребцы все поголовно одеты в странную, совсем не похожую на ту, в
чем ходят местные жители и пираты, одежду. И невозможно понять, а
сколько же вообще людей в скользящих по водной глади лодках.
Истинные головорезы, с которыми лучше не встречаться лицом к лицу
на узкой дорожке.
Две лодки подкрадываются к борту
корабля, сливаясь с темно-маслянистыми досками, облизываемыми
зыбкой волной. Острые крючья «кошек» обмотаны гасящей удары железа
о поверхность дерюгой. Они взлетают вверх и крепко впиваются в
верхний обрез борта. Веревки натягиваются, и по ним словно крабы
ползут люди, сжимая в зубах ножны кинжалов. Вот один из крабов
достиг края и осторожно приподнял голову над фальшбортом. Выждав
момент, он играючи перекинул свое тело на палубу. Следом за ним
тонким ручейком последовали остальные штурмовики.
Сонливость и невнимательность одного
вахтенного обернулась большой бедой для тех, кто надеялся на него.
Носовой прошляпил атаку ночных головорезов. Палуба зачищалась
быстро и эффективно. Лишь одна странность присутствовала в
действиях захватчиков. Они не убивали никого из несущих вахту, а
только оглушали рукоятями ножей, после чего связывали безвольные
тела и с кляпами во рту оставляли на полубаке, чтобы не мешались
под ногами. Двое штурмовиков, скаля зубы, демонстрировали свои
огромные тесаки, чтобы ни у кого из очнувшихся не возникло желания
проявлять героизм.
