Что представляет себе простой обыватель, услышав слово
«пустыня»? Ровную как стол местность, сплошь засыпанную песком, и
лишенную признаков какой-либо растительности. Караван
величественных верблюдов, гордо шагающих от одного оазиса до
другого. И жару. В последнем они, впрочем, совершенно не ошибаются.
Жара стоит до того страшная, что когда столбик ртутного термометра
у доктора Студитского опускается ниже сорока градусов по Цельсию,
кажется что уже почти прохладно. Сам Владимир Андреевич Студитский
был еще молод, здоров и переносил тяготы походной жизни с поистине
стоической выдержкой. В Ахал-Текинскую экспедицию он отправился
добровольно и совершенно об этом не жалел. Кроме, разве что,
одного. Ему до сих пор не удалось побывать в деле, иначе говоря, в
бою.
Несмотря на принадлежность к одной из самых миролюбивых и
гуманных профессий он просто рвался поучаствовать в какой-либо
заварухе. К слову, это далеко не первая его война. Окончив в 1875
году медицинский факультет Петербургского университета, он
отправился в Черногорию, затем Сербию, принимал участие в последней
Русско-Турецкой кампании, спас на операционном столе множество
жизней, собрал богатейший материал о способах лечения огнестрельных
ран и ожогов. И, несмотря на столь большой для человека его лет
опыт, и не подумал успокаиваться на достигнутом, и при первой же
возможности ввязался в новую авантюру, присоединившись к экспедиции
в Геок-тепе.
С Михаилом Дмитриевичем Скобелевым его связывала давняя дружба,
но несмотря, а возможно и благодаря этому, он пока не получил
никакого назначения, оставаясь при штабе генерала кем-то вроде
врача для особых поручений. Во всяком случае, так его иной раз
называли отрядные острословы.
- Ва-ваше благородие, - появился перед доктором запыхавшийся
солдат-посыльный и остановился, с трудом переводя дух.
- Что тебе, братец? – с приветливой улыбкой отозвался врач.
- Так что, их превосходительство просют вас поскорее прийтить, -
прохрипел тот, вытирая пот с разгоряченного лба.
- Сейчас буду, - кивнул Студитский, и зашел в палатку, чтобы
привести себя хотя бы в относительный порядок и надеть сюртук.
Одеваясь, он по привычке окинул взглядом свое походное жилище и
на мгновение нахмурился. Крышка сундука оказалась неплотно закрыта,
что для немного педантичного доктора было совершенно не типично.
Откинув её в сторону, молодой человек покачал головой и, набрав в
легкие побольше воздуха, закричал:
