За СССР. Старик на ринге

Воздух в подсобке спортивного комплекса был спертым, пропитанным запахом пота, мази для растираний и медикаментов. Старые лампы дневного света гудели как осы, отбрасывая тусклый, болезненный свет на бетонные стены. Где-то вдалеке глухо доносился шум толпы, нарастающий, как далекая артиллерийская канонада.

Михаил Петрович Воронин — седой, жилистый мужчина семидесяти двух лет от роду — методично наматывал бинты на свои узловатые, покрытые шрамами руки. Его тело, некогда бывшее олицетворением силы и мощи советского спорта, теперь казалось высушенным временем деревом. Но в глазах, в этих выцветших голубых глазах, все еще горел тот самый огонь, который не смогли погасить ни немецкие пули, ни годы тяжелых послевоенных тренировок.

Рядом суетился его внук и секундант, Алексей, молодой парень двадцати пяти лет, с нервной энергией перепроверяя содержимое спортивной сумки: бутылки с водой, полотенца, нашатырь, мазь.

— Деда, ты серьезно? Еще не поздно отказаться, — в который раз повторил Алексей, бросая взгляд на дверь, за которой их ждали сотни зрителей и телекамеры Центрального телевидения.

Михаил Петрович даже не повернул головы. Его пальцы, искривленные артритом, продолжали методично работать с бинтами.

— На тебя танк когда-нибудь пер? А у тебя только штык-нож в руках? — неожиданно спросил старик.

— Нет, Миша, — вздохнул Алексей, привычно используя то имя, которым все в семье называли деда.

— А младенец под себя срал, а дома кроме простыни ничего нет?

— Дед, ну хорош, понял я, что америкоса тебе бояться нечего, — буркнул внук, проверяя шнуровку на боксерских перчатках деда.

— Даже если под себя нагадит, — перебил его дед, наконец поднимая взгляд. В уголках его потрескавшихся губ притаилась усмешка.

Был ли в нем страх? Во всех был, но из теста ветеран войны был другого. Отступать некуда — за ним Москва, честь страны. Вся жизнь сужается до ринга: или ты, или тебя.

Алексей помог деду натянуть красный шелковый халат с гербом СССР на спине. Старые плечи, которые когда-то несли на себе пулемет через болота Белоруссии, теперь казались слишком хрупкими для этой новой ноши — представлять страну в поединке, который все называли не иначе как «безумием» и «политическим спектаклем».

— Шустрый он, конечно, и молодой, — задумчиво произнес Алексей, имея в виду соперника — действующего чемпиона мира в тяжелом весе Тайрона «Черная Молния» Джексона, тридцатилетнего американца, не знавшего поражений на профессиональном ринге.