Харбинский вокзал полнился жизнью и гулом тысяч голосов,
сливавшихся в причудливый многоязычный хор. Мне редко доводилось
видеть такое пестрое смешение народов, эпох и культур.
Китайские носильщики в традиционных шапочках с косичками сновали
между толпой, ловко баланcируя тяжелыми чемоданами на бамбуковых
коромыслах. Русские эмигранты щеголяли в костюмах, вышедших из моды
еще во времена последнего императора, создавая впечатление странной
машины времени.
Дамы в длинных платьях, словно сошедшие со страниц
дореволюционных журналов, обмахивались веерами, ведя беседы на
изысканном русском языке.
В противоположном конце зала ожидания группа японских офицеров в
безукоризненной форме с начищенными до блеска пуговицами и кобурами
создавала островок военной дисциплины среди хаотичного движения
вокзальной толпы. Их лица хранили каменное спокойствие, но взгляды
цепко скользили по помещению, подмечая малейшие детали.
— Обратите внимание на второго офицера справа, — тихо произнес
Александров, наклонившись ко мне под предлогом проверки билетов. —
Капитан военной разведки. Видите характерный значок на
воротнике?
Я рассеянно кивнул, делая вид, что внимательно проверяю
документы в портфеле. Краем глаза заметил указанного офицера,
подтянутого мужчину с узким лицом и шрамом на подбородке. Он что-то
негромко говорил своему адъютанту, изредка бросая взгляды в нашу
сторону.
Архангельский и Перминов в двадцати шагах от нас руководили
погрузкой нашего оборудования. Чемоданы и ящики, замаскированные
под стандартное железнодорожное оборудование, грузили в специальный
технический вагон, прицепленный к пассажирскому составу
Харбин-Цицикар.
— Инженер Ли еще не прибыл? — спросил я, проверяя время на
карманных часах.
— Ожидаем с минуты на минуту, — Александров кивнул в сторону
западного входа. — А вот и он.
К нашей группе приближался Ли Вэньцзяо, молодой китайский
инженер, назначенный сопровождать нашу экспедицию. Его европейский
костюм сидел безукоризненно, придавая облику некий
космополитический шарм. В руках он держал потертый кожаный
портфель, под мышкой, свернутые в трубку чертежи.
— Товарищ Краснов, — поздоровался Ли на почти безупречном
русском. — Прошу прощения за небольшое опоздание. Пришлось
задержаться в управлении для получения дополнительных
инструкций.
