Атомного ледокола, описанного в этой
загадочной истории, на самом деле не существовало. Данная книга
является полным и вольным вымыслом автора, который позволил себе
изложить выдуманные им события в простой форме фантастического
жанра, завуалировав их во благо интереса читателя.
Итак...
Добро пожаловать в Арктику!
1976 год.
Море Лаптевых.
Район восьмидесятого градуса
Северной широты близ Новосибирских островов.
11 часов 03 минуты по местному
часовому поясу.
Радиорубка атомохода.
Валентин Шелестяк, радист узла
связи, откинулся в передвижном кресле, поморщился и снял наушники,
переключив аппаратуру на динамики. От громкого шума покалывало
виски. Где-то он однажды читал, что музыка для человеческого слуха
слышна в диапазоне от 20 герц до 20 килогерц. Это предел
слышимости. Тут и проверять было нечего. От скуки и безделья
Валентин решился на своеобразный опыт: сможет ли его ухо выдержать
громкость звука выше по регистру той, о которой он читал?
Получилось даже забавно: если бы не барабанные перепонки, готовые
выскочить на соседнюю палубу, вполне можно слушать и дальше.
- Ну уж нет!- проорал он зеркалу,
висевшему напротив, перекрикивая бешеный шум динамиков. – Глухим я
себя не сделаю!
В рубке связи царил тот творческий
беспорядок, когда от нечего делать совершенно забываешь об уборке.
На столах с аппаратурой валялся вчера забытый стаканчик с остатками
кофейной гущи. Рядом сиротливо лежал блокнот с набросками
обнажённых женщин – любимым хобби Валентина. Тут же примостился
вахтенный журнал, в который и заносить-то было нечего. Их
экспедиция продолжала двигаться своим ходом, за последние дни ни
претерпев никаких кардинальных перемен. Всё было скучно,
однообразно, уныло. За бортом сплошные белые поля ледяного покрова:
ни земли, ни островов, ни чаек. Ни души: одни снега, как сказал бы
их старпом Брянцев, суровый мужик сорока пяти лет. Самому Валентину
было едва за тридцать. Сейчас он сидел в рубке и бездельничал,
сменив своего напарника полтора часа назад. До сдачи дежурства
оставалось четыре с половиной часа. В рубку заглянул Кузьмич,
старший механик ледокола. Этому было уже за пятьдесят.
- Скучаешь?
- А что делать? Эфир пустой какие
сутки. Ни ответа, ни привета с материка. Плывём, как в вакууме.
Кругом лёд, ни души.
- А ты всё голых барышень
рисуешь?
