…Небольшая комната была погружена в
утренний, зыбкий полумрак. За окном раздавался шум просыпающегося
города: шорох шин, звуки шагов, звон колоколов, призывающих к
молитве – Аквилита изменилась так внезапно и так не вовремя.
Отсюда надо уходить, причем как можно
быстрее. Скорее всего, крышами – иначе заметят пятна на одежде. Он
посмотрел в окно – в небе собирались тучи. Наверное, он сможет
вызвать дождь, и тогда можно будет уйти открыто. Чуть промокнуть,
поймать мотор и вернуться домой. Но сперва надо закончить тут. Он
рукой в перчатке закрыл глаза фее. Красивая, невероятная, хрупкая
девушка была безнадежно мертва. Снова. Он на миг прикрыл глаза,
произнося краткую молитву, и тут на него обрушился крик:
– Ты! Опять! Ты опять!!!
– Тихо, Зо́ла. – он повернулся к ней
на корточках, а руки привычно придавали мертвому телу, лежащему на
полу, пристойный вид. – Не кричи. Иначе, знаешь, где мы
окажемся?
– Мы?! – указательный палец обвиняюще
ткнул в него. – Ты! Ты, а не мы… Ты чудовище. Ты заставляешь нас
снова и снова проходить через это… Когда ты уже… Когда ты…
Она заплакала, а он больше всего на
свете не мог терпеть женских слез. Он их боялся – снова не
справился, снова ошибся, снова причинил боль родному существу.
Иногда ему казалось, что вся его жизнь – сплошная ошибка. Слезы
матери, слезы сестры, слезы Золы… Эти слезы были больнее всего.
– Зола… Прошу. – Он выпрямился и
шагнул к девушке, не замечая, как оставляет за собой кровавые следы
– один ботинок случайно попал в красный ручеек, убегающий прочь от
мертвого тела. – Зола…
– Уйди… Уйди, чудовище, я больше так
не могу, ты обещал! Ты обещал, но раз за разом не сдерживаешь
обещание. И куда теперь?! Мы бежим, бежим и бежим. Мы уже в
Аквилите! Куда бежать дальше? В Тальму? В Вернию?
– Мы никуда не побежим, Зола. Я
справлюсь, честно. Я справлюсь…
Она безнадежно кулаками принялась
бить его в грудь:
– Ты так уже говорил, ты уже обещал,
но всюду кровь… Где бы мы ни были, за нами идет кровь. Она скоро
поглотит нас, она скоро настигнет, она не остановится…
Он прижал её к себе:
– Она мертва, моя фея. Она мертва.
Она не придет за тобой, моя фея. – Он осторожно принялся гладить её
по голове, боясь повредить прическу. – Я никому не позволю
причинить тебе боль. Ну же, успокаивайся, любовь моя. Успокаивайся…
Надо уходить отсюда. Надо уходить, пока нас не застали тут…
