Курсант: Назад в СССР 7

Москва. Июнь 1982 года. Петровка, 38. Кабинет руководителя межведомственной спецгруппы по раскрытию особо тяжких преступлений.

Утренняя планёрка начиналась рутинно. Горохов зачитывал городскую сводку. Погодин зевал. Катков внимательно что-то записывал, я сидел и считал воробьев за окном, и только Света, казалось, слушала Никиту Егоровича.

Я заглянул в блокнот Каткова, который старательно что-то конспектировал с чрезвычайно умным видом. Но оказалось, что тот просто рисует замысловатые узоры, обводя разлиновку клеточек.

Задребезжал телефон. Аппарат звонил редко. Обычно это предвещало очередную командировку. Я с надеждой перевел взгляд с птиц на шефа. Уже две недели торчим в Москве и ничего не делаем. Так только… Местным помогаем по мелочи.

— Слушаю, Горохов, — следователь нахмурился.

За эти почти два года, что прошли с событий в Новоульяновске, Никита Егорович ничуть не изменился. Лишь седины на висках прибавилось да морщины на лбу стали поглубже.

Он озадаченно поговорил с трубкой, почесал намечающуюся лысинку и недовольно пробурчал абоненту:

— А мы тут при чем, товарищ генерал?

Трубка что-то возбужденно вещала. Слов не разобрать, но, судя по всему — дело серьезное.

— Ясно, — закивал Горохов, будто собеседник мог его видеть.

Дзинь. Телефон звякнул, разъединив линию.

— Собирайтесь, товарищи. У нас убийство в гостинице «Россия».

— Шишку какую-то пришили? — поинтересовался я (на простых смертных нашу группу не отправляли, разве что, если трупов было больше, чем три, или прослеживалась серия).

— Да в том-то и дело, что убитый – птица обычного полета, — шеф задумчиво стал складывать бланки в портфель. — Не пойму, почему меня отправили делать осмотр. Есть же районная прокуратура. И городская, в конце-концов… Но сверху указание поступило, чтобы задействовать наши ресурсы по полной.

— Чье указание? Щелокова?

— Бери выше, из Политбюро кто-то в министерство внутренних дел позвонил и задач нарезал.

— Ого… И кого же убили?

— Некий Артур Дицони, солист Большого театра.

— Странная фамилия, — проснулся Погодин.

— Сын цыганского барона, личность наверняка интересная, но при чем тут мы? – продолжал недоумевать следователь.

— Хм-м… Не слышала о таком, — Света задумчиво перебирала в памяти артистов Большого, любила она к искусству приобщаться и частенько посещала спектакли, оперы и прочие балеты.