Вэй Лин.
Многие её знали по второму имени — Чёрная Лисица.
Холодная, как заснеженные пики, жёсткая, как удар кочергой по
хребту, и непреклонная, как сами горы. Её знали за скверный
характер и удивительно хорошее владение мечом. И последнее нередко
становилось фактором, который заставлял многих несколько раз
задумываться, прежде чем переступить её дорогу.
Она вошла в помещение, чистое, хорошо освещённое место, что
здесь называли лечебницей. И сразу со входа уловила стойкий аромат
благовоний, что должны были успокоить разум и душу раненных, тех,
для кого переход оказался не по силам.
Здесь было светло и чисто. Всё помещение было заставлено
койками, и лишь одна-единственная была занята.
— Её принесли к нам месяца три с половиной или четыре назад, —
старый монах вёл её к единственной занятой койке, попутно
рассказывая историю её появления в этих дальних краях. — Юноша
вместе с демоническим енотом, они пришли во время метели. Он
покинул нас вместе с первым караваном, уйдя на ту сторону гор и
оставив девушку на наше попечение.
— Что с ней? — холодно, будто её это и не интересовало, спросила
Лин.
— Она сломала позвоночник. К сожалению, к тому моменту, как её
принесли, мы уже не могли помочь ей.
Стоило им приблизиться к кровати, как Лин уловила едва заметный
гнилостный запах. Даже особо удушливому запаху благовоний, что были
расставлены вокруг кровати, не удавалось заглушить этот запах
смерти.
— К сожалению, когда человек слишком долго лежит, его тело
начинает разлагаться. Мы делаем всё, что в наших силах, но природа
берёт своё.
Девушка лежала, закрыв глаза и никак не реагировала на
окружение.
— Оставите нас, пожалуйста? — попросила Лин.
Монах кивнул и направился к выходу. Лишь дождавшись, когда он
покинет помещение, Лин скинула плащ, положив его на соседнюю
кровать.
А следом размахнулась и от души ударила спящую девушку тыльной
стороной ладони. Шлепок разлетелся на всё помещение.
Голова девушки дёрнулась на кровати. Она заморгала, пытаясь
прийти в себя и разглядеть неожиданного визитёра. Первого за эти
четыре месяца, на которые её бросили здесь одну наслаждаться
собственным беспомощным положением.
Наконец сухой голос сорвался с её губ:
— Ч-чёрная Лисица?
— Здравствуй, Лунная Сова. Давненько мы не виделись, не так ли?
— голос Лин был пропитан желчью и неприкрытым злорадством, которое
сочилось из каждого сказанного ею слова, несмотря на внешнюю
невозмутимость. — Вижу, тебе немножко не здоровится.
