Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Несколько очень
быстрых и долгих секунд. И если я уже видел Ки, то вот ей
потребовалось время, чтобы получше разглядеть меня.
А потом какое-то мгновение, и не успел я отшатнуться, как Ки
тенью бросилась ко мне.
Её руки уже обвились вокруг моей шеи. Моей щеки коснулись мягкие
губы.
— Я тоже очень рада тебя видеть, — прошептала Ки совсем тихо,
будто эти слова предназначались только для меня, и сама оказалась в
моих объятиях.
В этот момент казалось, что я способен защитить её от всего мира
вокруг. Все несчастья, все страхи, подозрения и волнения просто
исчезли, когда я почувствовал её запах, такой родной и
приятный.
Воспоминания, далёкие и греющие душу, проскакивали перед
глазами. Почему я так привязался к одной-единственной девчонке?
Почему именно в ней я чувствовал что-то непередаваемо родное, за
что был готов сражаться? Мне было плевать, эти вопросы не имели
ответов, да и я их не искал.
Так мы и стояли, обнявшись как в первый и последний раз. Для нас
не существовало ничего, по крайней мере, для меня, и даже
элементарные вопросы безопасности, о которых бы я сразу
забеспокоился, ушли так далеко, что я о них вспомнил далеко не
сразу. Были просто я и Ки.
И даже Мимань, чтобы не мешать, сделала пару шагов назад в тень,
с улыбкой наблюдая за нами. С той, которой смотрят на брата и
сестру, что наконец встретились после долгой разлуки.
— Ты совсем не изменился, — тихо произнесла Ки, наконец
чуть-чуть отстранившись от меня и вновь окинув взглядом, будто не
могла насмотреться. Её глаза были на мокром месте.
— А ты изменилась очень сильно, — вздохнул я.
— В хорошую или плохую сторону? — тут же спросила она, напомнив
себя мелкую, которая была неугомонной.
— Повзрослела.
— Ну естественно, мне же теперь девятнадцать, и очень скоро
будут все двадцать, — с гордостью ответила Ки, чуть-чуть выпятив
грудь. — Так-то!
— Почти догнала меня, — вздохнул я.
— Я… — она уже собиралась что-то сказать, но запнулась и заметно
смутилась. — Прости, я никогда не спрашивала тебя, так как даже не
задумывалась об этом, но тебе сколько?
— Почти двадцать шесть, балда, — усмехнулся я и дал ей щелбана,
от которого она зажмурилась и разулыбалась.
— Было бы смешно, стань я старшей сестрой, — ответила она,
смахивая слёзы, которые набегали на её глаза, после чего опустила
взгляд и аж вскрикнула, заставив меня всего напрячься. — Ты
сохранил её!
