Иногда такое случается.
Иногда судно терпит крушение и идёт на дно во время шторма.
Вот как наше, например.
И несмотря на то, что всё было тип-топ буквально минут двадцать
назад, сейчас я, немного охреневая, намертво вцепился в несчастный
спасательный плот, который метало по монстроподобным волнам и
уносило всё дальше и дальше в ревущую тьму от тонущего судна.
Огромный танкер «Аврора», переломившись посередине и полыхая,
как свечка, шёл на дно посередине Атлантического океана в центре
непроглядного шторма, который мы должны были пройти. Ошибка кого-то
из нас, неисправность техники или злой рок — теперь это было не
важно: судно тонуло и было обречено. Борьба за жизнь танкера
окончилась, даже не начавшись.
Ну а меня уносило в сраный Атлантический океан в неизвестность,
радостно подбрасывая на волнах…
***
Это было подобно рождению заново.
Звуки, ощущения — всё возвращалось издалека, с каждой секундой
становясь всё громче и громче, пока новый день не предстал во всей
красе, и я не вернулся в реальность, суровую и беспощадную, как
военкомат.
Лёжа на груди, я слышал шум накатывающихся на берег волн,
которые доставали мне до пояса, и шелест листьев. Где-то передо
мной слышалось чириканье птицы, а над головой кричали чайки. А ещё
я ощущал лёгкий прохладный, заставляющий покрываться мурашками,
ветерок…
И мокрую, холодную, липнущую противно к коже одежду. Плюс песок
на роже и полный рот того же самого песка.
Это было подобно рождению только в том случае, если бы тебя
рожал пляж.
Ощущения были настолько прекрасными, что первой мыслью,
промелькнувшей в голове, было не очевидное «слава богу, я жив», а
«лучше бы не просыпался». Не радость, не облегчение, а смертельная
усталость и желание вернуться в уютное и комфортное беспамятство,
где тебя не волнуют такие мелочи, как холод, дискомфорт и суровая
реальность. Последний раз я подобное испытывал после драки в
одиннадцатом классе.
И всё же новость о том, что я не помер, была достаточным
аргументом, чтобы заставить меня двигаться. Не меньше подталкивали
к этому и набегающие холодные волны, которые подмораживали моё
достоинство. Поэтому, сделав над собой усилие, я медленно
перевернул свою тушку на спину и с трудом разлепил глаза.
Первые секунды я вообще ничего не видел, кроме белого света. В
этот момент я понадеялся, что попал в рай к девушкам-ангелам в
прозрачных платьях… но нет, увы. Всё ещё жив. Глаза начали
привыкать, и передо мной предстало небо. Голубое. И солнышко. От
прошедшего шторма не осталось и следа.
