Входят РОДРИГО и ЯГО
РОДРИГО
Тьфу! Что тут скажешь! Разозлён я сильно!
Ты, Яго, кто держал мой кошелёк,
Как свой, ты знать бы должен был такое1!
ЯГО
О, Боже! Вы не слышите меня.
Да будь я проклят, если о подобном
Подумать, даже, мог бы!
РОДРИГО
Ты уверял, что он тебе противен.
ЯГО
Гнушайтесь мной, коль врал! Трое людей,
Из знатных, лично, у него просили
Мне лейтенанта пост, и, верьте, я
Себя ценю и мест не худшихстою.
Но он, влюблённый в спесь свою и роль,
Бравурной речью их отвлёк, ужасно
Напичканной жаргоном боевым,
И, в заключенье,
Моим ходатаям он отказал,
Сказав: «Уже я выбрал офицера».
И кем же был тот?
Поистине, великий счетовод!
Майкл2 Кассио, какой-то флорентинец,
Его проклятье – женщин красота3,
Ни разу он не вывел войск на поле,
Путей войны не больший, он знаток,
Чем пряха, разве что – теорий книжных,
Что и в сенате могут излагать
Так ловко, как и он, болтун – не практик —
Вот всё, в чём воин. Но был выбран он.
А мне, чей опыт виден и доказан
На Кипре, на Родосе, в варварских,
В Христовых землях, мне закрыта должность
Учётчиком-писцом. Сей счетовод,
В удачный час, его стал лейтенантом,
Я ж – Боже мой! – лишь Мавра адъютант.
РОДРИГО
Клянусь, быть лучше палачом такому!
ЯГО
Да средства нет, проклятье службы в том,
Что повышают по письму и дружбе,
А не по старшинству, когда второй
Идёт за первым. Так судите сами,
Могу ль за что-то Мавра я любить.
РОДРИГО
Тогда ему не стал бы подчиняться.
ЯГО
О, сэр, не беспокойтесь, я служу,
Чтоб к пользе обернуть своей. Не могут
Все господами быть, не всех господ
Во всём надёжны слуги. Но, заметьте —
