Лезвие перерезало нить, и шарик
упал на бронзовую тарелку. Стук разбудил человека, спавшего
на деревянной кровати в углу комнаты. Человек открыл
глаза. Некоторое время он вслушивался в завывания вьюги
за окном, потом встал и начал одеваться. Человек был
худым, но жилистым. Короткая стрижка, серо-голубые глаза,
парочка едва заметных шрамов на теле. Ему было около тридцати.
Так казалось, во всяком случае. Человека звали Ольгердом.
Снаружи было темно. Первые солнечные лучи еще не достигли
Улицы Ножей, и над миром царила мгла. Ольгерд чиркнул спичкой,
зажег фитиль масляной лампы. Тени отступили. Из небытия
выделились предметы.
В комнате — ничего лишнего.
Кровать, столик с клепсидрой и бронзовой тарелкой, грубо
сколоченный стул, стопка одежды на нем. Книжная полка
с массивными томами. Обитый медью сундук под окном. Скромный
платяной шкаф, на вид — очень старый.
Стены комнаты сразу приковывают
взгляд. Справа от двери висит оружие. Нет, не длинные клинки,
секиры или моргенштерны. Ножи. Целый арсенал ножей — от метательных
клинков с плоскими стальными рукоятями без накладок до «козьих
ножек», юго-восточных танто и редкого для местных широт керамбита.
Тут же красуются смертоносные диски чакр и хищные саи. Изогнутые
кукри, навыки владения которыми принесли с собой горцы Хо-Шана.
Клинки тускло поблескивают в неверном свете лампы. А еще проступают
надписи. Изречения на разных языках.
Руна и нож — это все,
что стоит между тобой и бездной.
Забытый язык тер.
Скрипнула дверь. Ольгерд вышел
из комнаты, держа в руках лампу. Свет выхватил ступени
винтовой лестницы. Вверху — люк, ведущий на площадку для
медитаций. Сейчас люк крепко заперт, а площадка завалена
толстым слоем снега. Внизу — холл с камином
и креслами для гостей, кухня и душ с туалетом. Всё.
Две жилые коматы, одну из которых Ольгерд посещал лишь для
того, чтобы подбросить дрова в камин.
Но был и третий ярус.
Подземный.
Обитель полярных рлоков, самых
опасных хищников планеты. Люди старались держаться подальше
от этих тварей. И лишь мастера ножей смогли найти
с ними общий язык.
Спустившись на первый этаж,
Ольгерд направился к камину. Лампа заняла свое место
на полке, украшенной изразцами. Единственная роскошь
в доме, выстроенном для аскетов. Взяв кочергу, Ольгерд
расшевелил угли и забросил в жерло камина парочку
увесистых поленьев — из тех, что были сложены
в прикаминной дровнице. Несколько минут мастер ножей наблюдал
за тем, как разгорается пламя.
