Я тону в болоте хаотичных мыслеобразов. Хуже всего, что я даже
не способен осознать своё «Я». Будто меня и нет, а существует лишь
некая оболочка, которая реагирует на внешние раздражители. Я
чувствую, как меня перекладывают на что-то жёсткое и несут головою
вперёд. Периодически ощущаю, как моих губ касается живительная
влага. Но у меня нет сил чтобы пить, тело требует отдыха и я
засыпаю. Всплывая из омута, опять сталкиваюсь с тем, что в голове
крутится заполошный рой совершенно непонятных образов. Изредка я
вижу нечто знакомое и пытаюсь зацепиться сознанием за этот якорь.
Удаётся на сущие мгновения и опять наваливается пустота, опять
безвременье. Мне кажется, что вокруг всё качается и меня куда-то
везут. Но звуки с большим трудом пробиваются сквозь воспалённое
сознание. Понимаю, что некто держит мою голову и пытается
протолкнуть сквозь судорожно сжатые зубы ложку с чем-то
волокнистым. Но меня это абсолютно не беспокоит. Как гиганта не
волнует ползающий у его ног муравей.
-Бу-бу-бу, — настойчивый звук неприятно долбит по ушам и
заставляет меня всплыть из тёплого и приятного мирка, в котором я
завис. С раздражением принудил себя вслушаться в происходящее. Это
слова, рядом со мной говорят. Смысл пока ускользает, но заставляет
меня напрягаться. Ну почему нельзя дать мне покоя?
Один голос мужской, другой явно детский. Что интересно, я
отлично понимаю каждое слово. Обычная бытовуха. Мужчина мягко
отчитывает ребёнка, а тот оправдывается.
— Да, я только на секундочку отошла, барин. Ну мне очень надо
было.
— Я тебе что намедни сказал? Нужно до ветру, Аксинью покличь. Не
смей оставлять больного без присмотра.
Дальше мне стало неинтересно. Правда, когда сильные руки подняли
мне голову и к губам поднесли некий сосуд, я принялся жадно
глотать.
Это не простая вода. Это что-то типа настоя трав. На вкус
немного горьковато, но зато приятно освежило рот.
Но откуда я всё это знаю? Про травы и вообще. Ещё пять минут
назад голова была девственно пуста. Я начал разматывать свои
ощущения и обнаружил, что мне есть о чём подумать. Одна мысль
цеплялась за другую, пятая за десятую и постепенно лавина образов и
понятий буквально затопила мой мозг. Дикая головная боль заставила
меня мучительно застонать. Терпеть стало невыносимо и на меня
нахлынула спасительная темнота. Будто кто-то положил теплую руку
мне на лицо и я вернулся в блаженное подвешенное состояние.
