Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8

Я скучал по своему замку, скучал по Полуночи. Внутренние часы с сомнением говорили, что в кошмаре и Авалоне я совместно провёл не больше недели, но опыт советовал не доверять ощущению времени. С тем же успехом это мог быть и месяц, и два – скраденные в тёмных переходах и уголках чужого измерения, мечтающего поглотить и меня самого.

Я скучал по центральному залу, по мягкому лунному свету, льющемуся из больших окон, по мерному потрескиванию дров в камине. Скучал по толпам посетителей на приёмах, уюту спальни, лихорадочной неизвестности походов в ещё не открытые зоны. Скучал по Луне, Кулине, Терре, Адель, Хвое, Лите. Скучал по драконятам, которые наверняка успели вымахать за время моего отсутствия, по гвардейцам и гостям. Даже по Надзирателю, Орриссу и Лаахизе, которых порой было невозможно выносить, я тоже умудрился соскучиться. Полночь стала не просто моим доменом, местом силы и власти, но и родным, любимым домом. Сейчас же я находился очень, очень далеко от дома, и отнюдь не в курортных условиях.

А ещё я скучал по тому, что в стенах моего замка никто не мог напрямую мне соврать. Это правило также распространялось на слуг Полуночи за её пределами, но совершенно не влияло на неких авалонских волшебников, целых и не очень. Тем более, личей возрастом в несколько тысяч лет.

- Лич есть маг, воскресивший себя с помощью собственной магии, – проворчал Мерлин с таким недовольством, словно я назвал его земляным червяком. – Уж кто-кто, а владыка ночи должен знать подобные азы.

И я вспомнил, что действительно их знал – что-то такое упоминала Лаахиза, когда объясняла мне суть воскрешающего ритуала. Сложно представить, что ей удалось воскреснуть, а Мерлину – нет, но если так подумать, то Лаахизу не разрубали на кусочки легендарным мечом, и не раскидывали по задворкам Камелота. К тому же, величайший маг Авалона отлично выглядел даже представленный одной головой, да одним пальцем. Точь-в-точь, как на портрете – в отличие от иссушённых мумий, в которых обратились все его сограждане, включая родную сестру.

- Гвендид спятила, – безапелляционно заявил Мерлин, будучи извлечённым из старого ларца и помещённым на расчищенный участок стола. – Но что хуже всего то, что она распространяет своё безумие дальше. Как только моё тело вновь окажется целым, она воспользуется моментом, чтобы попытаться вернуть собственную силу. За мой счёт!