- Я держу его, бинтуй!
- Здесь полно лунного света! Почему
рана не закрывается?!
- Его проткнули чем-то очень
дрянным. Бинтуй туже, ну!
- Где. Кас?
- Полетела за Террой! Почти
сразу!
- Туже бинтуй, говорю!
- Он истека-ет. Кровью.
Встревоженные лица моих помощниц,
моих друзей, моих драгоценных девушек кружились надо мной ярким
калейдоскопом. Кружились так быстро, что я не мог сфокусироваться
ни на одной из них, они сливались воедино и распадались на цветные
пятна, а затем и вовсе исчезали, сменяясь глухой чернотой. В эти
моменты пропадало всё, даже их голоса, но что-то не давало мне
погрузиться глубже. Звуки возвращались, калейдоскоп лиц вновь
начинал своё вращение, а я даже не мог пошевелить языком, чтобы их
успокоить.
А ещё вежливо попросить не лить
больше на грудь и живот расплавленную лаву – боль и так была почти
нестерпимой.
Я же в Полуночи, верно? Я дома, я в
своём домене. Почему же так больно?..
- Лекаря вызывали? Что у нас тут…
ох.
- Перевяз-ка не помога-ет.
- Вижу. Кас, Кулина – следите, чтобы
не вылез Жнец. Терра, Адель – держите нашего пациента!
Из моего горла вырвалась смесь хрипа
и стона, а по телу прокатилась крупная дрожь, когда шею пронзило
нечто исключительно острое и страшно болезненное. Терра что, решила
мной закусить, воспользовавшись беспомощным положением?! Но спустя
миг стало ясно – это был всего лишь шприц. Лекарство тут же начало
действовать, и на озеро лавы между грудью и животом словно вылили
другое озеро – спасительно-прохладное. Калейдоскоп начал неохотно
замедляться, веки отяжелели, отказываясь оставаться открытыми.
Спать? Спать…
- Не смейте засыпать! Не дайте ему
заснуть!
- Я принесу лёд!
- Слишком долго. Посторонитесь.
Кас склонилась надо мной, такая же
готическая и прекрасная, как и в первый день нашей встречи. Хотя
нет, это не вполне верно. Сперва я видел её в другой форме:
проклятой, несчастной, неспособной говорить. Мой первый «босс» в
Полуночи, моя первая помощница, подарившая мне первый поцелуй в
этом странном мире. Если я постараюсь, то может даже смогу
вспомнить, как это было…
Кажется, мои глаза снова сделали
попытку закрыться, и Кас решила не дожидаться, пока я что-то там
начну вспоминать. Её прозрачные губы впились в мои, наполнив мой
рот, горло и лёгкие обжигающим, нестерпимым холодом. Поцелуй баньши
мог убить живого человека и пробудить мертвеца – по счастью, сейчас
я был скорее мёртв, чем жив. Веки распахнулись, зрение прояснилось,
спать совершенно расхотелось. Я всё ещё не мог говорить и почти не
мог двигаться, но слегка пришёл в себя.
