Июль как суетно начался, так в том же
стиле и продолжился. Пришлось даже расписание составлять в
ежедневнике, на несколько дней вперёд, и его придерживаться, чтоб
хоть как-то всё успеть. Да ещё и окружающий мир, который продолжал
существовать сам по себе, и которому плевать было на мои планы,
время от времени расписание мне ломал. Благо, не дошло до такого,
как в показанном мне дедом фрагменте какого-то кино, где в
ежедневнике некоего немецкого барона на жену выделялось ровно
пятнадцать минут утром, два раза в неделю.
Утром, после завтрака, сорок пять
минут планировал на работу с документами, включая задания на день в
тех случаях, когда требовалось личное вмешательство. Затем четыре
часа – занятия с будущим первым в губернии (а, может, и в Великом
княжестве) пожарным лётчиком. Потом – обед, после обеда час на
личные дела. Нет, не тихий час, а в основном выяснение по мобилету
и лично, где как идут дела и обзвон соседей, если к тому был повод.
Далее – через день, или работа в арсенале и решение вопросов в
дружине, требующих моего внимания, например, приведение к клятве
новых бойцов или – работы на изнанке. Потом – вечерний чай (если
успевал вернуться к нему) и далее вечер с семьёй, включая семейный
ужин.
Звучит как обычный распорядок
обычного отца семейства, который каждый день ходит на службу, и не
слишком пугающе, но у меня-то никакой службы нет! Точнее, есть,
конечно, хоть и за штатом, и она вмешивалась в этот самый
распорядок, заставляя высвобождать день для полёта в Могилёв или в
Минск.
Как ни странно, против двух вылетов к
«дядям» был только один к господину Пруссакову. Не то в Минске было
меньше сложных заявок, не то они меньше привыкли полагаться на мои
способности. В два полёта из трёх я взял с собой стажёра, чтобы
учился смотреть и видеть, а заодно представлял себе уровень
нагрузки на пилота. Единственно смущал вопрос, чем он займётся,
пока я на службе, предлагал погулять по городу, но тот сказал, что
у него есть знакомые в аэродромных командах ещё по прежнему месту
работы. Перед полётом в Минск попросил прислать к аэропорту
нормального извозчика: ничего не имею против ушлого деда как
личности, но скорость его кобылы удручает, да и страх, что один из
них помрёт по дороге тоже существует.
А по возвращению в аэропорт увидел,
что встреча курсанта со знакомыми перешла в пьянку, и мой ученик
изрядно накидался! Пришлось применить не по назначению одно из
«бытовых» заклинаний, предназначенное для приведения в чувство
«сомлевших на балу», вложив в него кратно больше энергии, да ещё и
не один раз. Ну, а потом делать предварительное внушение, отложив
основное на завтра, когда протрезвеет.
