Последующие дни оказались очень
тяжёлыми. Оказывается, это по-настоящему трудно, просто смотреть и
ничего не делать! Роль стороннего наблюдателя давалась бы намного
легче, если бы наблюдать довелось не за своей дружиной, а так
приходилось чуть ли не руками рот себе зажимать, чтобы не отдать
распоряжение или не подсказать что-то! Да и вообще, витать таким
вот «духом бесплотным»…
Я сам себе удивился, когда понял, что
у меня, оказывается, успела образоваться привычка отдавать
приказания! У меня, который не был уверен, что справится с тем,
чтобы руководить одним управляющим. А вот гляди ж ты! Причём
отдельно шёл зуд от желания… нет, необходимости контролировать
происходящее вокруг, и отдельно – от привычки командовать. Как это
обозвал дед, «фантомные боли от ампутированного командного
органа».
Я даже пригласил к себе в фургон
другого наблюдателя, чтобы отвлекаться хоть на разговоры. Генерала
мне «не досталось», и к счастью, выделили сравнительно молодого
подполковника, который отослал ехавших с нами обер-офицеров в их
транспорт, хотя в фургоне ещё оставалось место.
Разговорились в том числе и про
результаты осмотра.
– Не понимаю я вашего генерала, его
желание поиздеваться над солдатами без всякой на то нужды!
– С чего вы это взяли, Юрий
Викентьевич? – Мы с подполковником Орловским, виконтом, кстати,
причём в его случае это не титул вежливости, а титул пожалования,
сразу договорились общаться «без чинов». – За нашим Старым много
чего есть, но в пустом издевательстве замечен не был.
– Ну, как же! А его приказ боковые
окна в кабине снять и в броневике лавки поставить вместо нормальных
сидений с ремнями?! Не из экономии даже, она на фоне всего
остального копеечная, а именно чтобы создать трудности и тяготы,
для преодоления!
– Ах, это! Так нет тут того, о чём вы
говорите, чистый прагматизм.
Я, наверное, был в этот момент очень
удивлён, если мягко говорить. Настолько, что спутник мой даже
рассмеялся.
– Ну, что вы, Юрий Викентьевич, не
делайте такое лицо. Вижу, на самом деле не понимаете. Но это от
недостатка опыта именно что службы в войсках. И от искажённого
восприятия армии через собственную дружину.
– Возможно, я на самом деле слишком
молод для своего звания, хоть и не выпрашивал его, да и опыт службы
именно в армии имею весьма ограниченный и очень специфичный. Но –
не вижу логики, вы правы. Может, Яков Андреевич, раскроете мне
глаза?
