Боятся ли люди смерти? Ха! Естественно. И тому есть
множество доказательств: начиная от глупейших угроз и искусных
торгов, заканчивая мольбами и жалким нытьём. Люди визжат и ползают
у ног, измазанные собственными соплями, позабыв о чести,
достоинстве, обо всём, что делало их полноценными личностями, —
лишь бы только ты спрятал клинок. Они готовы продать свою мать,
детей и любимую кошку ради никчёмной жизни. И даже не задумываются,
что если убийца пришёл за ними — значит кому то хочется их смерти.
Им кажется что это злой рок, ошибка, случайность, а не их
собственные решения и поступки привели к такому исходу.
Почему я рассуждаю так уверенно? Потому что клинок часто
оказывался моим, вот и всё. Их глаза, наполненные неистовым
желанием жить, мечты и сожаления — всё это навечно отпечаталось в
моём мозгу.
И я также знал, что придёт и мой черёд, как неотвратимость
завтрашнего дня, будто естественное течение судьбы.
И вот — время пришло.
Багровый закат чётко вырисовывал пики тёмных гор вдали, будто
насмехавшись над глупыми людьми, вечно занятыми мелочными склоками.
Пышные, словно дорогая шлюха, облака, впитывали в себя кровавые
лучи и разбавляли их до нежнейших оттенков персикового, завершаясь
рваной бледной вуалью. Золотые колосья, будто крохотные
колокольчики, тихо шуршали от лёгкого ветра, холодившего
разгорячённое битвой тело.
Прекрасное место, без всяких сомнений, в таком не жалко и
сдохнуть. Чем, собственно, я сейчас и занимался, да с большим
успехом.
Впечатление портило лишь жуткое зловоние, буквально кровавый
смрад, исходящий от десятков изувеченных трупов вокруг. Я был
словно центр смертоносного урагана, а они — будто сумасшедший косяк
рыб, бесцельно двигающихся по кругу в каком-то безумном танце
погибели.
У меня же, по итогу нашей весёлой пляски: не было левой руки и
правой ноги, они валялись
где-то среди тел, и так не отличавшихся наличием конечностей; из
горла старательно пытался вырваться фонтан крови, словно блевотина
после скисшей браги, но его я тактично заткнул ладонью и направил
остатки эфира на контроль кровообращения, отсрочивая неизбежное.
Тёмные длинные волосы слиплись, напитавшись кровью, и теперь
свисали крупными прядями-сосульками. По бледному лицу стекали алые
ручейки из пробитой головы и падали крупными каплями с острого
подбородка.