– Да легче самому этот хлеб выпечь! – с силой хлопнул дверью маленького дома.
Повернувшись лицом к улице, в Витю ударил сильный поток ветра, чуть не снося его с ног, а солнце сразу же чуть не сожгло сетчатку его глаз.
– Ааа! – издал звук он, больше похожий на блеяние козы, и прикрыл глаза ладонью.
– Эй, Витёк! – раздался где-то справа голос его друга Артёма.
Повернувшись, он увидел невысокого белобрысого пацаненка, испачканного в грязи, который начал подбегать к Вите.
– Здарова! – протянул ему руку Артём.
Взяв за запястье Артёма, чтоб не запачкаться, Витя поздоровался:
– Ну, привет, – прищурившись, сказал он, всё ещё привыкая к свету.
– Что буянишь тут? – с глупым интересом спросил Артём, видимо, чтобы хоть немного отвлечься от работы.
– Да вот, в город отправили.
– ЗАМАТЬ ЕГО ОДНОЙ БУЛКОЙ ХЛЕБА! – крикнул Витя, чтобы родичи услышали его негодование.
– Вот дела… Но тебе-то ещё повезло.
– Мне и повезло?
– Мне 20 километров идти за одной буханкой.
– А Витальку ты когда в последний раз видел?
– Ну не знаю, дня три назад.
– Вот именно.
– Его родители в лес отправили, дрова на зиму готовить.
– Сейчас же середина лета?
– Ну, видимо, заранее.
– Ладно, мне ещё херачить и херачить, я пошёл.
– Ну, пока.
Витя начал уходить, ничего не сказав. Он услышал ещё несколько выкриков Артёма, но даже не обернулся. "Всё, надоел, какой приставучий."
Сосредоточившись на старой пыльной дороге, чтоб не упасть – эту тропу с галькой едва можно было назвать дорогой.
Идя по ней, Витя начинал осознавать, в какой дыре он живёт, и жалеть, что тут родился. Даже уйти нормально эта дорога ему не давала: чуть ли не каждые десять шагов падая то в груду пыли с галькой, то в кучу грязи и камней.
Какое-то время можно было идти по травке рядом, но Вите надоело вытаскивать клещей с себя. Да и чем ближе к концу деревни, тем меньше травы и больше канав становилось, а по канаве идти – не вариант: сырые кучи грязи вперемешку с отходами, которые жильцы прибрежных домов свозили ближе к своим домам, чтобы сделать навозные грядки.
"О, эти ароматы смеси гниющего навоза и чего-то ещё, будто бы гнило не только оно." С ужасом поморщился Витя. "Эти запахи со мной навсегда. Сколько бы я ни мылся, они во мне теперь на всю жизнь."
Наконец, подойдя к нормальной асфальтированной дороге, Витя вздохнул с облегчением.
