Я стоял
навытяжку перед Его Превосходительством и мысленно восхищался
оборотами речи Николая Викентьевича.
Прежде наш
Председатель так со мной не разговаривал. Но я не в претензии —
заслужил.
А тот
говорил о чиновниках, кавалерах ордена святого Владимира, которые
ведут себя неподобающе, словно гимназисты пятого класса. Мол — в
шестом-то они уже понимают, что драка — это не метод. Помянул моего
папеньку, чьи седины я снова позорю и то, что никогда Череповецкий
Окружной суд не подвергался такой позору, как вчера, когда некий
следователь — причем, следователь по особо важным делам, разгромил
трактир и покалечил гуртовщиков.
Но, что
интересно — во время речи Николай Викентьевич ни разу не оскорбил
меня, не произнес ни одного слова, на которое я мог бы
обидеться.
Господина
Лентовского хватило минуты на три, если не на четыре. Закончив
выволочку, он выдохнул и спросил:
— Ну как
оно вам?
— Отлично,
— с восхищением ответил я. — Обошлись без флотских загибов, но я
проникся.
— Целый
час репетировал, — похвалился Лентовский. — Даже конспектик
написал, чтобы чего не забыть. В те времена, когда в прокурорах
ходил, составлял для себя памятку — на чем внимание заострить, а
что напротив, лучше затушевать. Знаю, что все равно с вас — как с
гуся вода. Да, — спохватился Николай Викентьевич, — а что вы
стоите? Садитесь, выговор закончен.
Усевшись,
я вопросительно посмотрел на начальника.
— Надеюсь,
вы не в обиде? — с беспокойством спросил наш генерал. — Сами
понимаете, Иван Александрович, я обязан был отреагировать на
неподобающее поведение своего подчиненного. Ну, не кляузу же на вас
в Судебную палату писать? Неприлично, да и выговор вам могут
объявить. А так, все тихо-мирно, почти по- семейному.
— Нет, что
вы. Все правильно. Начальник должен быть строгим, но
справедливым.
— Эх, Иван
Александрович, как мне иной раз хочется взять ремень…
Николай
Викентьевич развел руками, показывая, что и рад бы, да уже поздно.
Но я на Лентовского не в обиде. Уважаю своего начальника, тем
более, что он и по возрасту мне не в отцы, а в деды
годится.
— Кстати,
а кто меня опять вложил? Неужели полиция?
— Ну что у
вас за слова? — вздохнул Лентовский. — Вложил… Я таких и слов-то не
слышал. Полиция рассказала… Как же, от них дождешься. Исправник за
вас грудью встанет, да и остальные тоже. И не вложил, как вы
выразились, а сообщил начальству о неподобающем поведении
титулярного советника.
