Сквозь щели крыши в мрачную клеть
рвалось полуденное солнце, в тонких лучах мерно кружилась сизая
пыль. Духота наваливалась на грудь, делая дыхание тяжелым и
порывистым, или это волнение не давало свободно дышать. Белена
пододвинула лавку, вскарабкалась на нее, пересчитала от угла доски,
дошла до нужной и уперлась в нее ладонями. Доска недовольно
скрипнула, выгнулась, но не поддалась. Белена отступила, потрясла
кистями, скидывая напряжение, и снова надавила на упертую
доску:
– Ну же, давай, давай, миленькая.
Чего противишься?
Время убегало, надо спешить. Белена
соскочила с лавки, отошла к дальней стене, разбежалась и в прыжке
ударила доску плечом.
– Ай!
Боль дернула за руку, но доска
поддалась, солнце ослепило яркой вспышкой. Солнце – это хорошо, кто
станет задирать голову на теремную крышу, когда так нещадно палит
небесное светило. Белена скинула сапожки, судорожными движениями
стянула девичью запону, размотала поневу, закрутила пшеничную косу,
пряча ее под клобуком, и, по-мужицки подпоясав широкую рубаху,
приторочила к поясу охотничий нож. В образовавшуюся в крыше прореху
свесилась толстая веревка. Теперь можно лезть.
Какая же высота! Здесь только птахам
летать. Голова невольно закружилась. Преодолевая страх, Белена
внимательно осмотрела задний двор. Никого, народ либо толпился пред
красным теремным крыльцом, либо нетерпеливо побежал к Златым
воротам, первыми встретить княжью дружину. Напор ветра легонько
толкнул в спину, как бы поторапливая – чего медлишь, действуй.
Белена начала спускаться, пальцы заскользили по веревке, босые ноги
прощупывали бревна стены. Вот и окошко. Узкое, получится ли
втиснуться? Белена уцепилась за край, подтянулась и заглянула в
горницу. После ослепительного дня вначале очи ничего не могли
разглядеть, но постепенно попривыкли – заветный короб одиноко стоял
посередине стола.
Белена втянула живот и полезла вперед
головой. Еще немного, чуть-чуть. Тело скользнуло на пол, половицы
противно заскрипели. Незваная гостья замерла, прислушиваясь, – за
дверью шуршала неспешная беседа караульных.
Какая нужда была лезть средь бела
дня? Да потому, что ночью слышен каждый скрип, шорох, даже вздох, а
днем-то что – шумит торг, крикливо переругивается челядь, ворчливо
каркают вороны, а сегодня так и вовсе люд бурлит в ожидании, а
значит лучшего времени и не придумать.
