Когда надежда была потеряна, фланги смяты и люди, дрогнув,
начали отступать под натиском «других», протрубили рога. Слитные
стальные квадраты, шестьдесят тысяч храбрых мужей пришли на бледные
равнины Даула. В тот час баталии изменили ход боя и спасли первый
день величайшего сражения в истории людей, великих волшебников,
асторэ и тьмы, что пришла с той стороны.
«История возвышения и падения Темного
Наездника».
Записки очевидца. Начало Эпохи
Процветания
— Держа-а-а-ать строй! — прокатилось над
равниной. — Держаааать!
Дэйт потерял секиру в прошлом столкновении, та намертво застряла
в каком-то фихшейзце, на свою беду подвернувшемся под широкое
лезвие, когда ряды оборонявшихся были все же разорваны таранным
ударом вражеской кавалерии. Извлекать оружие не осталось
времени — уставшая панцирная баталия, сомкнув строй,
ощетинившись пиками и алебардами, пятилась назад, надеясь достичь
каменной гряды возле Старой дороги, закрепиться на ней и
передохнуть, прежде чем обескровленный противник подтянет свежие
силы.
Раз. Два. Раз. Два.
Они шли.
Сержантские свистки звучали по всей длине фронта, беспрерывно,
точно мерзкие птицы. От них не было спасения, и они были...
спасением. Помогали сотням людей двигаться в едином ритме, не
ломать шеренги, равнять щиты и пики, следить за флангами и не
терять надежды, что все получится.
— Темп! Темп, мать вашу! Не спа-ать!
Низкий рев капитана баталии, барона да Мере, свояка Дэйта,
пролетел над рядами, заглушая лязг стали. Свистки издали долгую
трель, от которой где-то в затылке пробудилась тупая боль. И
солдаты стали шагать быстрее.
Раз-два. Раз-два.
Дэйт повертел головой, пытаясь увидеть, что происходит там, где
они оставили трупы врагов, но тщетно. Слишком плотный строй, и
видно лишь древки пик, серо-голубые знамена с крылатым львом, да
латные наплечники и шлемы товарищей.
Он был рад, что Кивел да Монтаг отправил его сюда, пускай сперва
начальник охраны и высказал свое недовольство из-за того, что ему
приходилось оставить герцога.
— Выгляни в коридор, если ослеп, — отмел его
возражения владетель. — Видит Вэйрэн, меня есть кому
защитить, и это не считая тех трех «карпов», что мы наняли месяц
назад. Ты же получишь право быть моим голосом на юге. К тому же
хорошо знаешь да Мере, он твой родич и скорее прислушается к тебе,
чем к кому-то другому из моего окружения. Драбатские врата и долины
за ними важны для нас в этой войне. Если враг их займет, они
получат плацдарм, на котором легко переждут зиму, а для нас
затягивание войны на своей территории неприемлемо. Возьми тех, кому
доверяешь, но не больше сотни из гвардии, и отправляйся. Моя армия
не выдержит одновременного удара с двух сторон. Сначала я разберусь
здесь, а потом уже стану разговаривать с фихшейзцами и дорогим
кузеном, раз он меня предал.
