Друзьям…
Сон – это то, в чем мы нуждаемся
постоянно. Без еды человек может прожить месяц, без воды неделю,
если полностью лишить его сна, он сходит с ума на пятые сутки и
умирает.
В мире сновидений не действуют законы
морали, человеческого общества и государства. Сон не ограничен в
пространстве и времени, минута здесь с легкостью растягивается на
год, а месяц сжимается до секунды. Он беспределен и вечен,
захватывает целые материки, вселенные и тысячелетия. Способен
рассыпаться от прикосновения крыла бабочки. И его не в силах
разрушить самый громкий крик...
Во сне мы беспомощны и всесильны. В
нем таятся чудовища и прекраснейшие существа. Это время отдыха,
гениальных открытий, исполнения мечты, невообразимых кошмаров.
Наслаждения. Иллюзий. Исцеления ...покоя, смерти.
Его власти не в силах сопротивляться
ни люди, ни животные, ни боги.
Глава 1. Возвращение
Единственными, кто узнал меня, были
деревья. Березы, растущие вдоль дороги, едва слышно
перешептывались, и я чувствовал на себе их невидимые, но
доброжелательные взгляды. Их память всегда была надежнее, чем
человеческая. Впрочем, я слишком давно не появлялся в этом
городе.
Скоростной экспресс «Нот» привез меня
на крошечную станцию, отделенную от мегаполиса парой сотен
километров. Белый поезд, похожий на щуку, такой же стремительный и
хищный, названный именем южного ветра, обжигающего и быстрого,
унесся прочь. Платформа задрожала, воздушная волна ударила в лицо,
вереница обтекаемых вагонов исчезла.
Это была ничем не примечательная
крытая остановка. Мягко светящееся табло расписания поездов, киоск
с напитками и газетами, автомат, круглосуточно подающий шоколад и
фруктовые батончики.
Из пассажиров на платформе только
старуха с корзинкой, накрытой тканью, и два подростка. Они
уставились на меня с одинаковым любопытством и провожали взглядами
до тех пор, пока я не ушел со станции, чтобы спуститься к дороге,
ведущей в прохладную тень аллеи.
Зеленый купол над головой мягко
шелестел. Сквозь длинные переплетения ветвей, колышущихся от
легкого ветра, я видел склон, плавно изгибающийся к реке, крутой
обрыв на противоположном берегу и одноэтажные деревянные дома,
стоящие на нем. Один из них почему‑то особенно бросался в глаза,
хотя практически ничем не отличался от остальных. Те же пять окон
по фасаду, над ними шатровая крыша, металлическая фигурка на трубе.
Когда‑то давно я полагал, что в нем живут привидения. А потом, уже
повзрослев, стал считать одним из ориентиров своих не совсем
обычных путешествий.
