Пoстучитесь в грoбы и спрoсите
у мертвецoв, не хoтят ли oни вoскреснуть,
и oни oтрицaтельнo пoкaчaют гoлoвaми.
Артур Шопенгауэр
Этот странный солдат почему-то сразу привлек внимание Дирка. Он
сидел на корточках у чадящего костерка и, обхватив рукавицей
жестяную консервную банку, то совал ее в огонь, то вынимал, изучая
ее содержимое самым внимательным образом. Банка была обычной,
из-под консервированных бобов. Но солдат был так увлечен процессом,
что не заметил даже скрипа тормозов подъехавшего тяжелого
«Мариенвагена».
Дирк выбрался с пассажирского места, оправляя на себе форму.
После тряски в душной металлической скорлупе, пропитанной острыми,
всегда сопутствующими броневикам запахами, сам себе он казался
куском ветоши, пролежавшим несколько лет в банке из-под керосина.
Ощущение твердой земли под ногами доставляло немалое удовольствие.
Нечто подобное, наверно, ощущают моряки, покинувшие шаткую палубу
корабля – бесконечно родную, но уже порядком опостылевшую. Сходство
с кораблем было и в самом деле явным. Прямые острые линии
«Мариенвагена» напоминали хищный контур боевого корабля, увенчанный
приземистой башней главного калибра, разве что вместо
артиллерийских орудий бронеавтомобиль располагал лишь пулеметом.
Его задранный вверх ствол без интереса изучал низкое, укутанное
легкими облаками, фландрийское небо.
Дирк огляделся, чтобы понять, не слишком ли сильно они
оторвались от взвода, и удовлетворенно кивнул сам себе – три
трехтонных грузовых «Бенца» его взвода немного отстали, преодолевая
перепаханное воронками поле, но теперь быстро приближались. Не в
пример «Мариенвагену» выглядели они куда менее броско, просто
пыльные коробки на колесах, подпрыгивающие на кочках и ухабах.
- Кажется, взвод Йонера остался позади, - комментировал Дирк
вслух, захлопывая тяжелую дверцу, - Должно быть, они завязли в той
низинке за бывшим лесом.
- Возможно, они остались ждать мейстера, - предположил его
спутник, сидевший на месте водителя. От долгой езды в стальном
ящике, из всех окон которого в наличии было лишь прикрытое
бронещитком небольшое отверстие, позволяющее обозревать дорогу, он
не раскраснелся, напротив, сохранял заметную бледность. Как и сам
Дирк.
- Может быть. В любом случае, люфтмейстер Хаас оказался бы
слишком ленив, чтобы сообщить нам это. Или же слишком пьян. Значит,
мы прибыли первыми, опередив всю роту, а, Карл-Йохан? И славно.
Когда нам в последний раз приходилось бывать в авангарде?
