Уважаемые читатели!
Если вам зашла «Агитбригада», то подписывайтесь на третью книгу.
Она будет в начале апреля.
–
Мать моя женщина! – потрясённо выпалил Енох, – Моня, ты тоже видишь
это?
–
Меня сейчас стошнит! – сказал Моня умирающим голосом.
–
Тебя не может стошнить, ты – призрак.
–
Тихо вы! – прикрикнул на них я, внимательно осматривая место. То,
что здесь творится какая-то непонятная и дичайшая дичь, было видно
даже невооруженным глазом.
Мы
находились в самом центре деревеньки под странным названием Хохотуй
и изумлённо рассматривали открывшееся зрелище.
Мда. Действительно Хохотуй.
Обхохочешься.
На
большом лобном месте, или маленькой площади (чёрт его знает, как
оно у них тут правильно называется), так вот, в самом центре, прямо
на глинистой поверхности, был процарапан большой круг, в
получившуюся борозду залили почти уже впитавшуюся субстанцию, судя
по цвету и консистенции – кровь. От чего круг казался ржавым. В
круге находились (точнее лежали) люди. Судя по тому, как по их
лицам неспешно ползали жирные зеленые мухи – люди эти были
мертвы.
Но
потрясало даже не это. Все тела кто-то аккуратно выложил в круг,
причём разложил так, чтобы ноги их оказались внутри, чётко
соприкасаясь с небольшим треугольником, тоже прочерченным на земле
и окроплённым той же кровью, зато все головы равноудалённо торчали
наружу. Всего я насчитал шесть тел. Пять мужчин и одна
женщина.
Меня передёрнуло.
Зрелище было отвратительным.
Кто-то вырезал всем бедолагам языки, это было
видно в раскрытых в предсмертном крике окровавленных ртах. На лбу
каждого из мертвецов был выцарапан такой же круг с треугольником.
Глаза у всех закрывали одинаковые повязки.
Енох подлетел к ближайшему мертвецу и немного
сдвинул повязку. Зрелище, что открылось, довело и так полностью
деморализованного Моню практически до инфаркта (если инфаркты,
конечно же, бывают у призраков). Да и сам я еле-еле
сдержался.
Глаза у мертвеца оказались выколоты,
натоместь в пустых, заполненных подсыхающей кровью глазницах,
лежали плоские цветные камешки, овальной формы. Они были похожи на
пёструю гальку, которую я когда-то в детстве, ещё в прошлой жизни,
собирал на берегу Черного моря в Крыму. Кишки у всех шестерых были
выпущены наружу и теперь подсыхали сизыми, воняющими дерьмом и
кровью, осклизлыми комками. Над ними тоже роились мухи.
