Я глянула по сторонам, не видит ли
кто, и перепрыгнула черную жирную лужу, правда едва не уронив папку
с актами. Как хорошо, что я послушалась Римму Марковну и приобрела
обычные туфли фабрики «Скороход». С виду фу, зато не жалко. Тем
более ремонтный цех находился в самом конце депо, пока дойдешь –
сто раз в мазут вляпаешься.
Иваныча я нашла быстро, помахала ему
листком, дождалась, пока он вытер руки куском ветоши, и ткнула,
куда ставить подпись, – огромный агрегат издавал такой лязг, что не
было слышно почти ничего. Теперь осталось найти Севу и мой цеховой
вояж на сегодня окончен.
В коридоре конторы, возле
бухгалтерии, притормозила – на стенде вывесили свежий номер нашей
газеты. На последней странице заметка о шампунях для волос была
сокращена на два предложения, зато хоть фото улыбающейся модели с
густой копной локонов вставили, как я и советовала. Я вчиталась в
свой текст – ну, ничего страшного, убрали лишь названия шампуней, а
так вроде все осталось без изменений…
От чтения меня отвлек Василий
Егоров: я не расписалась в журнале по охране труда, и он напоминал
мне уже второй раз. Но я опять отмахнулась – было некогда, да и
устала я что-то – легла спать в три ночи, ведь сейчас активно
готовлюсь поступать в институт, приходится историю учить заново, в
духе настоящего времени, вспоминать математику, да и в русском
языке за сорок лет кое-что изменилось. Поэтому днем работаю, а по
вечерам штудирую учебники, и это «по вечерам» частенько
растягивается за полночь.
Глянула на часы и побежала наверх.
Возле кабинета с номером 21 витало облачко импортных духов «Опиум»,
резко диссонируя с впитавшимися в мою одежду запахами жженой резины
и едкой гари. За стеной разговаривали. По голосам, вроде Иван
Аркадьевич и Аллочка.
Я улыбнулась и вошла в кабинет –
запах «Опиума» усилился.
–…подразделения… – сказал Иван
Аркадьевич Аллочке и кивнул на высокую эффектную брюнетку, которая
стрельнула умело подведенными глазами в его сторону, сделала
плавное движение, обозначающее то ли полупоклон, то ли
разновидность книксена, но как бы то ни было, а ее внушительная
грудь при этом колыхнулась и чуть не выпрыгнула из
декольте.
Дверь кабинета закрылась и все
обернулись на меня.
– А вот и Лидия Степановна! Лида,
знакомься. Это – Машенька, – благодушно произнес Иван Аркадьевич. –
Будет нам теперь помогать…
