1. Сон
Дознаватель второго ранга Йоргол заглянул в медотсек, из
которого доносились странные звуки. Вроде как несмазанная ставня
скрипела. Ритмично так, скрип-скрип… Проблема в том, что в
медотсеке не было открывающихся окон, только вентиляция, чтобы
воздух стерилизовать. Да и шкафчики не скрипели…
Он зашёл внутрь полностью и ещё раз огляделся — ничего
распахнутого или включённого. Скрип-скрип… И какое-то ещё тихое
шебуршание. Тут у Йоргола зародилось одно подозрение, но проверить
он его не успел: в лодыжку ему прилетело что-то тяжёлое и мягкое,
причём с такой силой, что свалило его с ног. Падая, Йоргол
ухватился за простынку на осмотровой кушетке, и только это,
наверное, спасло ему жизнь: простынка накрыла Фысину морду и
дезориентировала кошку, так что Йоргол успел подняться с пола и
отскочить, пока его не порвали.
— Мраааау?! — вознегодовала Фыся, стаскивая с головы простыню.
Похоже, она завалилась спать под кушеткой. Это становилось
проблемой.
— Ты чего пинаешься?! — в тон ей возмутился Йоргол.
Фыся села, встряхнулась и превратилась.
— Спала! Вдруг хватают!
— Я тебя не хватал! Это во-первых. Брысь отсюда спать в свою
комнату, это во-вторых!
Фыся ощерилась и меленько потрялса верхней губой, но звука
никакого не издала и вымелась из медотсека. Йоргол тихо выругался и
убрал скан Фысиных глаз из биометрического замка на двери. Одной ей
тут в любом случае делать нечего! Кто только добавил-то?
— Эй, дознаватель, — пожилой секретарь отделения Боту-хон
поманил Йоргола пальцем. — Не ты ли говорил третьего дня, мол,
скрипит что-то?
Йоргол подошёл поближе. С того случая, как он рухнул на Фысю,
прошла пара дней, а загадочный скрип то и дело раздавался из самых
странных мест, включая вентиляцию и подвал.
Теперь они стояли на пороге купальни. Поскольку в отделении
дежуили круглосуточно, здесь были все удобства, хоть и в урезанном
виде — вместо нормальной бочки какое-то корытце на ножках, а над
ним душ. Из-под корытца торчал чёрный хвост.
Йоргол присел на корточки. Фыся в тени корыта вся сливалась в
единое чёрное пятно, но глаза не блестели, значит, спала. И
издавала те самые скрипы — на выдохе. Йоргол подсветил телефоном
открытую пасть с розовым языком, лакающим воздух. Лак-лак-скрип,
лак-лак, скрип. От света в нос кошка вдруг задёргалась и забила
лапами, не просыпаясь. Одна стукнула по ножке корыта с такой силой,
что та подломилась, и вся деревянная штуковина осела на Фысю.
