— Пожалуйте, Ахмад-хон,
располагайтесь! — трактирщик явно лебезит, и есть с чего. Судя по
тому, что рассказал мне Азамат, пока мы шли от моего целительского
шатра до этого постоялого двора, у хозяина рыльце в пушку.
Наместника-взяточника Азамат уже вывел на чистую воду, а вот тех,
кто ему давал на лапу, ещё предстоит определить. К счастью, это уже
не наша забота, а Эцагана и его ведомства, а мы можем просто
пообедать.
Азамат перелистывает объёмистое меню
два раза и тяжело вздыхает.
— А где раздел блюд для хозяев леса? —
привычно интересуется он.
— Простите ради богов, Ахмад-хон, а
вам-то зачем?
Мы с Киром заунывно стонем. Этот
диалог повторяется с завидной точностью всякий раз, как мы заходим
в трактир на выезде, в каком бы уголке Муданга тот трактир ни
стоял.
— Закон такой есть, — негромким
доверительным голосом сообщает муж. — Держите пищевое заведение —
обязаны обслуживать всех граждан Муданга в соответствии с их
потребностями. А в вашем ассортименте вообще ничего съедобного для
хозяев леса нет. Это штраф в размере среднемесячного дохода.
Впрочем, я сейчас не буду с вас его брать.
— Ахмад-хон м-милосерден, — блеет
трактирщик, сминая нервными руками фартук. — Изволите откушать
наших деликатесов? У меня кое-что припасено на особый случай, как
знал, что сам Ахмад-хон пожалует…
— Холодный суп и гриль по-хотонхонски,
— обрывает его Азамат. — И какого-нибудь сока с водой и льдом
принесите кувшин, больше ничего не надо.
— Как будет угодно, — мямлит
трактирщик и испаряется.
— Чего ты его со штрафом пощадил? —
интересуется Кир, когда мы остаёмся одни.
— Пощадил, — усмехается Азамат. —
Пускай сначала налоговую проверку пройдёт, тогда и взыщу. У него
этот среднемесячный доход в два раза больше на самом деле, если не
в три. Будет приятное вливание в Фонд культурной
взаимосвязи.
Я хихикаю в воротник.
— Ты бываешь совершенно ужасен,
дорогой.
Азамат довольно улыбается, вальяжно
откидываясь на подушки. Впрочем, он тут же снова собирается и
принимается зачем-то заползать под столик.
— Ты куда? — изумляемся мы с Киром,
придерживая норовящие скатиться со столешницы соусники.
— Да тут клеймо мастера, — объясняет
муж, уже наполовину уползший из зоны видимости. — Никак
свежее…
Внезапно он одним рывком выскальзывает
наружу и кричит трактирщику через весь зал:
