Красноярск, резиденция
княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий
Алексеевич.
Алексей Дмитриевич сладко сопел,
изредка причмокивая пустышкой. Княгиня Красноярская, одной рукой
покачивающая люльку, негромко напевала под нос. А я сидел в кресле
напротив и потягивал чай, глядя на свою семью.
Вот уже два дня, как «Оракул»
детально изучает устройство артефакта Василия, который монах вручил
мне в Стамбуле. Процесс было бы вообще невозможно запустить, если
бы я до этого несколько недель не занимался расписыванием
технологий сингуляров. Слишком большой разрыв между даже обученным
всем человеческим знаниям «Оракулом» и моей прошлой Землей. А
теперь дело со скрипом, но все же тронулось с мертвой точки.
— Такой сладкий пирожок у нас
получился, — вздохнула Виктория, прервав свою песню.
Я улыбнулся своей супруге в ответ.
Видеть, как моя супруга умиляется нашему общему ребенку, было
крайне приятно. Я слишком хорошо знал, что в большинстве случаев
благородные дамы отдавали детей кормилицам и нянькам, пока у
наследников не появится хоть немного осознанности, и не наступит
пора прививать семейные ценности.
Виктория же просто не могла
оторваться от сына, и я считал, что это хороший знак. Ирина
Руслановна тоже от нас в детстве не могла отойти, хотя ей и
приходилось это делать. Матушка очень переживала по этому
поводу.
— Весь в мать, — заметил я, опуская
чашку с чаем на блюдце. — Не зря же говорят, что сыновья похожи на
мать, а дочери — на отцов. Так что пирожок — твоя заслуга,
дорогая.
Говорили мы негромко, чтобы не
разбудить княжича Красноярского, но и не шепотом. Слыша наши
голоса, сын спал куда крепче и спокойнее. Уже даже прислуга это
заметила, не говоря уже об «Оракуле», который следил за Алексеем
Дмитриевичем куда внимательнее, чем люди.
— Да, — кивнула с улыбкой Виктория, и
не подумав спорить. — Но ты тоже усиленно старался.
Мне с трудом удалось подавить
рвущийся наружу смешок.
Повезло мне с супругой, и все
благодаря Алексею Александровичу, который позволил мне самому
определиться с будущей спутницей жизни. К счастью, у меня
замечательный род, и я приложу все усилия, чтобы и Красноярские
Романовы были такой же крепкой и любящей семьей, какой для меня
стали Романовы Казанские.
— И я был бы не против вскоре
вернуться к этому занятию, — сказал я, приподняв бровь и не скрывая
плотоядного взгляда, которым окинул сидящую у люльки молодую
супругу.
