Рим, международный
аэропорт.
Корреспондент центрального римского
канала дождался, когда гример нанесет последние штрихи. Оператор
уже стоял наготове, чтобы отснять тестовую картинку. Группе
журналистов предстояло осветить прибытие делегации из Русского
царства, и сейчас все готовились к тому, чтобы начать репортаж.
— Я готов, Винченцо, — сообщил
корреспондент, взяв микрофон в руку. — Проверь картинку.
Оператор кивнул и направил объектив в
сторону, откуда должен был прибыть русский самолет. Пока он возился
с настройками камеры, воздушное судно появилось на горизонте.
— Вижу, летят, — предупредил он свою
команду, заканчивая последние приготовления.
Самолет уже было видно невооруженным
глазом, он становился все крупнее, стали видны нарисованные на
борту флаги.
— Будем в эфире через три, две...
Техник показал корреспонденту палец,
и тот кивнул. Камера включилась, и трансляция началась, однако не
успел ведущий раскрыть рот, как самолет, четко видимый, вдруг
окутался ярким пламенем. А в следующую секунду будто раздулся
огненным облаком.
Во все стороны брызнули горящие
осколки машины. Журналисты несколько секунд сохраняли молчание,
оператор забормотал молитву.
— Господа, мы только что стали
свидетелями крайне тревожного происшествия, — чуть ли не шепотом
произнес ведущий. — Судя по тому, что мы видим, самолет Русского
царства только что взорвался в воздухе.
* * *
В четырех километрах над
землей, предместья Рима. Князь Романов Дмитрий
Алексеевич.
Когда государь избавил Министерство
иностранных дел от Соколовых, он поставил на эти посты своих людей.
Благородные люди тоже имелись, но на этот полет их Михаил II не
посылал. Так что в самолете одаренным оказался только я.
Как только я с помощью транса уловил
щелчок, мой покров, занявший весь объем воздушного судна, подхватил
людей. Пытаться вытянуть многотонную машину я бы не стал даже
пробовать — силенок бы не хватило.
Так что обломки самолета, объятые
пламенем, полетели во все стороны, но навредить никому взрыв не
смог. Невидимое силовое поле удерживало нас на высоте, но набранная
в полете скорость никуда не делась, и нас стремительно несло
вперед.
Висящие в воздухе, не видящие границ
моего покрова люди паниковали. И это было совершенно нормально —
ситуация не штатная, и мало кто из гражданских лиц сохранил бы
хладнокровие.
