Февраль 1978 года, Сосновка
— Чижик не летит по ветру. Чижик не летит против ветра. Чижик
летит туда, куда хочет, — сказала Ольга Стельбова, студентка,
комсомолка, красавица, и, помимо прочего, главный редактор журнала
«Поиск».
— И куда же он летит? — спросил Андрей Николаевич Стельбов,
первый секретарь Чернозёмского обкома партии, кандидат в члены
Политбюро ЦК КПСС и отец Ольги.
— Спроси что-нибудь полегче.
Они сидели в гостиной дома Чижика. В детской Ми и Фа шалили,
тетя Ни пыталась их успокоить, а в остальном — тишина и покой.
— Спрошу. Ты не считаешь, что Миша — парень странный? И что
странным он стал как-то внезапно?
— Не считаю. Чижик — парень обыкновенный, это все остальные
странные.
— Как так?
— Все остальные живут так, словно у них впереди вечность. Не
торопятся выходить из детского возраста. Всё перекладывают на
других, на родителей. Вот хоть у Лисы братья — иждивенец на
иждивенце сидит и иждивенцем погоняют.
— Они все работают, братья Надежды. Кстати, почему Лиса?
— Повелось с первого курса. Да, работают. Но и ослы работают,
что с того? Они пассивны. Ждут, когда мама ли, сестра или
государство примут за них решение. И поднесут на блюдечке квартиру,
машину, ещё что-нибудь. У них даже поговорка сложилась, чтобы
оправдать нерешительность, вялость, отсутствие энергии, мужества,
отваги: «где родился, там и пригодился».
— Тебе не нравится эта поговорка?
— Не нравится. В ней человек — существо страдательное. Он
пригодился — кому-то. Другому. Барину ли, начальнику, папе с мамой.
А Чижик из тех, кто решает сам, где ему быть, кем ему быть, и зачем
ему быть. Гайдар в семнадцать лет полком командовал, а нынешние в
семнадцать лет — мамины и папины мальчики на поводках. Они и в
сорок всё мальчики. Ты, папа, меня с Игорьком Бухоновым всё свести
пытался, помнишь? И что тот Игорёк? Ну да, его отец устроил после
института в конструкторское бюро, через пару лет станет старшим
инженером, а еще через пять — главным, но ни он работу не любит, ни
его работа не любит. А Чижик — сам видишь.
— Я как раз насчет этого. Просто по волшебству получается: раз —
и оперу написал, два — и гроссмейстер. Не странно ли?
— Таким уродился. Талантливым. Я-то его с восьмого класса знаю,
а Лиса — с октябрят, если не раньше. Он поначалу вундеркиндом был.
Кантату какую-то написал, чемпионом школы по шахматам был, пел
прилично в самодеятельности, даже в союзных конкурсах. А потом
как-то потух. То ли развод родителей подействовал, то ли еще что. И
в старших классах был обыкновенным. То есть учился хорошо, играл на
пианино, но без огонька.
