Старик был мёртв.
Уже месяц как, если начистоту.
На похороны, меня, его самого любимого внука, не пустили. Зато
сюда, на распределение наследства, притащили буквально силком.
— …Максим Грачёв из рода Грачёвых, — монотонно пробубнил
седовласый нотариус , — ознакомьтесь с волей покойного.
Я предпочитаю просто «Макс».
Юрист ткнул в меня конвертом с претенциозной сургучной печатью.
Как по команде, взгляды всех собравшихся обратились в мою
сторону.
Повисла тишина.
— Может, тогда… ну, не знаю — хотя бы руки мне отпустите? —
ненавязчиво предложил я.
И действительно. Сложно принять протянутый конверт, когда два
дюжих мордоворота держат тебя «под локотки» уже второй час, с
самого начала церемонии.
Личная охрана, так сказать. Заботливо отправлены роднёй,
проследить, чтобы в дороге со мной ничего не случилось и я прибыл
на место в целости и сохранности.
Так они мне объяснили, вломившись с утра пораньше в
квартиру.
Амбалы вопрошающе глянули на мужчину с фигурой кашалота, что
стоял немного осторонь — моего дядю. Дождавшись его одобрительного
кивка, они отпустили меня и отступили на полшага в стороны.
Вот только я вовсе не спешил брать конверт.
Видите ли… когда ты бастард, а особенно — бастард такого рода,
как Грачёвы, с подобными вещами лучше быть осторожнее.
Нет более простого способа обнаружить себя висящим на ветке
дуба, с нежно зажатым в руке листочком об отказе от наследства, чем
получить от покойного больше, чем ты заслуживаешь. По мнению родни,
разумеется.
Эта самая родня, кстати, не переставала переводить взгляды с
конверта на меня и обратно.
Я же глупо уставился на дыру в своих поношенных найках.
Наверное, порвались, когда эти два братка паковали меня при первых
лучах солнца.
Пауза определённо затянулась.
— Максим… Грачёв… из рода Грачёвых, — по-прежнему монотонно
повторил юрист, — возьмите конверт и ознакомьтесь с волей
покойного.
Я оторвал глаза от ботинок.
Двоюродный братец. Двоюродная сестричка. Прочая родня, ближняя и
дальняя, чьи однотипные физиономии сливались в моём воображении в
единую массу, густую, как заварной крем. Вся основная ветка рода
глядела на меня с нетерпеливым раздражением, даже не пытаясь его
скрыть.
Ладно. Я вздохнул.
Перед петлей не надышишься.
Шагнув вперёд, я потянулся за конвертом…
Но рука дяди-кашалота оказалась быстрее.
