Ледяной ветер ласково касался кожи,
приветливо бросал в лицо острую ледяную крошку. Это была его
стихия. Мир, никогда не видевший солнца, рождал вечно голодных
хищников. И один из них таился где-то неподалёку.
Взгляд прикипел к каменному уступу.
Тот, чья шкура сливается с окружающим пейзажем, не выдаст себя
хрустом снега под лапами. Нет, такие предпочитают обледенелые
скалы.
Он не видел движения — скорее
почувствовал чужой хищный взгляд. Тело ощетинилось в радостном
предвкушении битвы. Вот оно — то, что составляет саму суть жизни.
Битва. Победа. Добыча.
Лёха проснулся, тяжело дыша и всё
ещё ощущая вкус чужой плоти на клыках. Пошарил языком во рту.
Норма. Сердце бешено колотилось, словно он всё ещё кувыркался по
ледяным пустошам, сцепившись с практически невидимой тварью.
«Кто это был?» — не особенно надеясь
на ответ, спросил Стриж.
«Достойный противник. — Показалось,
или в голосе Белочки послышались ностальгические нотки? — Думаю, в
некоторых ваших легендах они сохранились как адские гончие».
Сколько Лёха ни напрягал память,
вспомнить ничего на эту тему не удалось. Похоже, демон теперь
управлялся с воспоминаниями носителя лучше, чем он сам. Даже как-то
грустно.
«Я одного не пойму, — продолжил он
разговор, — чем вы питаетесь в родном мире? Там же нет ничего. Даже
если пожираете друг друга — в какой-то момент закончатся даже
демоны».
«Альфы открывают пути к таким, как
вы. Горячим, вкусным, полным жизни. Они ведут стаю на охоту».
В памяти возникло воспоминание:
острые когти стоящего впереди рассекают, терзают саму плоть мира. А
в образовавшуюся рану, как кровь, хлынул горячий, полный
пленительных запахов воздух.
Впереди ждала вкусная, полная жизни
добыча.
Это так походило на собственное
воспоминание, что по спине пробежали мурашки. Не будь ледяной мир
так не похож на всё, что знал Стриж, сумел бы он отличить прошлое
демона от своего?
И сколько ещё изначально чуждого для
себя он теперь ощущает как нечто привычное и нормальное?
Ответа не было. Зато хватало
вопросов.
«Альфы... — задумчиво повторил Лёха
слова демона. — Они открывают разломы?»
«Нечто похожее, — согласилась
Белочка, — только больше. И мы могли ходить в обе стороны. Не как
здесь».
В сознании возник до дрожи
правдоподобный образ: зубы, сомкнутые на теле орущего бедолаги. Его
ноги волочатся по земле, пятная ту кровью. На миг всё освещает
разноцветное сияние пути и вот добыча уже на заснеженных пустошах
тёмного мира.
