Август 1774 года от
Сошествия
Запад герцогства Альмера
Новенькую поставили в пару с Плаксой.
Очень разумно: никто другой не захотел бы стать плаксиной
напарницей. Всякая попыталась бы откупиться от подобного соседства,
отдала бы старшим сестрам половину свечи или ломоть сыра. А
новенькая прибыла лишь третьего дня, никого не знала, да и свечного
огарка у нее не имелось, что уж говорить о куске сыра.
Сестра Джен привела новенькую прямо в
тупик, где работала Плакса. Сестра Джен несла кувшин масла –
предмет столь великой ценности, что Плакса сперва глянула на него,
а лишь потом – на вновь прибывшую. Монашка подлила масла в
лампадки, что висели на гвоздях, вбитых в опорные бревна. Огоньки
затеплились ярче, выплюнули несколько искр. Сестра Джен указала
правой рукой на новенькую, а левой, с кувшином, - на Плаксу:
знакомьтесь, мол. Слов монашка не тратила.
- Меня зовут Нора, - сказала
Плакса.
Тут же мысленно обругала себя: как
глупо! Выбросила три слова, хотя могла обойтись одним! Вот
новенькая именно так и поступила.
- Мия, - сказала она, склонив
голову.
Плакса не помнила, чтобы кто-нибудь
ей кланялся. Чудная эта Мия.
Сестра Джен молча показала новенькой
инструменты, дала лопатку, ткнула пальцем во влажную глинистую
стену, замыкающую тупик: копай здесь. Мия кивнула. Сестра Джен
показала также пару деревянных ведер. Новенькая должна была
поочередно наполнять их землей, а Плакса – выносить полные ведра к
вагонетке. Плакса от возмущения взмахнула руками: почему я?! Носить
ведра труднее, чем копать, да и противно: приходится идти через
темные – глаз выколи – коридоры. Пускай худшую работу делает Мия,
она же новенькая! Но Мия как раз повернулась, лампадка осветила ее
лицо, и Плакса получила ответ. Впалые щеки, черные тени под
глазами, восковая кожа, костляво торчащие скулы. Мия была еле жива.
Какое там ведро!.. Просто стоять на ногах – для нее уже подвиг.
Убедившись, что девушки поняли
задачу, сестра Джен удалилась. Новенькая размахнулась и вогнала
лопатку в стену. Лезвие углубилось на каких-то полдюйма,
выковырнуло крохотный комок грунта – размером с девичью ладошку.
Мия бросила в ведро эту горсточку, оглянулась, посмотрела вдоль
коридора, что тянулся в тусклом отсвете огоньков. Мысли новенькой
угадать было несложно: сколько же месяцев ушло на этот проход? А
сколько десятилетий – на весь нижний круг с часовнями, трапезной,
кельями, подъемными шахтами, погребальными камерами?.. Горсточка за
горсточкой, ведерко за ведерком… Подумать страшно. Судя по виду
новенькой, ей оставалось жить меньше недели. Так что ее вкладом
станут несколько дюймов коридора. Если очень повезет, целый фут.
Мия не то усмехнулась, не то оскалилась, и вновь вогнала лопатку.
Плакса перевернула пустое ведро, уселась верхом и принялась
смотреть, как новенькая ковыряет стену. Хворая, - думала Плакса со
злобной завистью, - ну надо же!
