Он никогда не уйдет к другой: анатомия кошачьей верности
Слушай, давай начистоту. Сколько раз ты лежала вот так, в темноте, в три часа ночи, и слушала, как рядом с тобой сопит человек, который еще вчера клялся тебе в вечной любви, а сегодня прячет от тебя свой телефон, словно там чертежи Пентагона? Это особенный вид пытки, доступный только женщинам. Мужчины в этом не разбираются. Они просто спят. А ты лежишь и смотришь в потолок, который в свете уличного фонаря кажется картой твоей безнадежной жизни. В голове крутится один и тот же калейдоскоп унизительных вопросов. Кто такая эта Леночка Смирнова, которая шлет ему сердечки в одиннадцать вечера? Почему он выходит в другую комнату, чтобы ответить на звонок? С каких это пор его совещания стали затягиваться до полуночи, а рубашки пахнуть чужими духами, такими приторно-сладкими, что у тебя сводит зубы? И вот ты лежишь, перевариваешь эту горечь, эту липкую смесь из обиды и страха, и чувствуешь себя детективом в самом паршивом сериале на свете. А он спит. Он повернулся к тебе спиной, его дыхание ровное, и ему, скорее всего, снится что-то приятное. Может быть, Леночка Смирнова. А может, как он забивает решающий гол в финале Лиги чемпионов. В его мире все просто и прекрасно. Это в твоем мире рухнул очередной небоскреб надежды.
И вот в этот самый момент, когда кажется, что одиночество можно потрогать руками, оно плотное и холодное, как могильная плита, ты чувствуешь легкий толчок в ногах. Потом еще один, настойчивее. Тихое, едва слышное урчание пробирается сквозь вату твоего отчаяния. Он идет. Медленно, не спеша, с чувством собственного достоинства, словно монарх, совершающий обход своих владений. Он запрыгивает на кровать, и матрас едва заметно прогибается под его весом. Он не спрашивает, можно ли. Он не интересуется, хочешь ли ты его видеть. Он просто знает, что он здесь нужен. Он подходит к тебе, тычет своим влажным холодным носом тебе в щеку, обдает теплым дыханием с легким ароматом съеденного на ужин тунца, и начинает свой ритуал. Он топчется. Он перебирает своими мягкими лапами по твоему плечу, по одеялу, по подушке рядом с твоей головой, выпуская и втягивая когти. Это древний, первобытный танец комфорта. Так котята мнут живот матери, чтобы текло молоко. И вот сейчас он, этот маленький пушистый тиран, этот меховой эгоист, считает тебя своей мамой, своим источником тепла, безопасности и молока. То есть, простите, вискаса. Он сворачивается клубком у тебя под боком, прижимается всем своим теплым телом и включает свой моторчик. И этот звук, этот низкий, вибрирующий гул, начинает творить чудеса. Он проникает в каждую твою клеточку, вытесняя тревогу. Вибрация проходит по твоему телу, успокаивая бешено колотящееся сердце. Мур-мур-мур. Это не просто звук. Это декларация. Декларация верности.
