Дверь широко распахнулась. С пола клубилась белая, ядовитая пелена, заполняя пространство ванной комнаты. Этот дым был похож на Неву в глубокую зимнюю ночь, когда река напоминала заснеженное поле, а падающие в нее снежинки испарялись, взмывая в небо клубами неуловимого пара. В тени от разноцветного света диско-шара, горела желтизной лампочка, освещая силуэт в дверях.
Фигура стояла, чуть покачиваясь, не меняя позы. Глаза горели алыми факелами, каждую секунду то потухая, то вновь возгораясь. По слабому свету, казалось, что существо одето в длинную черную мантию, натянув на себя белую шляпу, – похожую на ту, которая была в отечественном фильме “Лимонадный Джо”,– рукой маня к себе. Меня этот силуэт пугал, но и сеял недюжинное любопытство: к чему он так активно призывает? Не просто ведь так время тратит? Постояв пару минут, фигура испарилась под звуки западных хитов.
Я лежал в прохладной, наполовину пустой ванне. Вода волнами колыхалась из стороны в сторону. Рядом со мной лежала Она – моё всё, что нужно для жизни обычного парнишки. Не знаю, сколько времени мы провели здесь. Бывали разные минуты: когда-то становилось жарко или особенно холодно, воду из крана приходилось подливать либо же наоборот сливать, я чистил себя от трудовой грязи и прибывал в нирване, включал торжественную музыку и мелодии, под которые скорбел. Но, как оно не было, мне нравилось в ванной, какие бы тяжелые минуты не наступали.
Она лежала рядом со мной. Места, очевидно, нам хватало. Сюда бы поместилось человек пятнадцать – ванна у нас огромная. По ее словам, самая большая в доме. Она же у меня была гордая, грозная, с занесенным в руке мечом, готовая сражаться одна против всех. И, если наступал тот миг, когда весь этаж был против нее, то я становился рядом, держа автомат наготове, следя, чтобы враг в ночи не проскользнул. Мы жили пословицей: “Сам умирай, а друга выручай”, и я был тронут нашей с ней такой взаимовыручкой.
Она любила меня. Для всех недругов “железная леди”, для меня же ласковая, нежная и добрая. Я, признаться, любил ее больше матери. Она делала для нашего благополучия всё, подбивая меня заняться полезным делом, и я не отставал, весной и летом – в поле, осенью и зимой – на заводе.
Я бы и тысячу лет лежал в ванне с ней, но перемены в жизни необходимы.
